Воруют, граждане судьи!

"Плановые проверки", проведенные и проводимые ведомством Сергея Степашина в МПС, Минпечати, МИДе, Минэнерго, МЧС и даже (!) Управлении делами президента, наделали много шуму среди политической элиты страны, став предметом интереса ведущих СМИ. Сам же председатель Счетной палаты, оказавшись в последние недели едва ли не главным ньюсмейкером всех телевизионных каналов, с присущей известному персонажу бессмертной комедии "Берегись автомобиля" скромностью констатировал, что, мол, "воруют, граждане судьи". И апеллировал при этом к генеральному прокурору Владимиру Устинову.

Сергей Юшенков, депутат Госдумы от СПС: "Степашин понимал, что для поднятия престижа Счетной палаты нужны какие-то серьезные меры, поэтому, заручившись поддержкой Путина, он договорился с Генеральной прокуратурой о совместных действиях. Год назад была проведена совместная коллегия Генпрокуратуры и Счетной палаты, где было принято решение о том, что оба этих ведомства будут действовать слаженно. Генпрокуратура жаловалась тогда на то, что у нее нет возможности проводить хозяйственные расследования, но если в этом деле поможет Счетная палата, то Владимир Устинов сразу же готов приступить к расследованию".

Однако, по мнению людей сведущих, двигателем этой операции выступает все же не Степашин, а петербуржец Игорь Сечин, возглавляющий ныне президентский секретариат в ранге заместителя руководителя кремлевской администрации. Карьера Сечина напрямую связана с продвижением наверх Владимира Путина -- после поражения Анатолия Собчака на выборах в 1996 году Сечин вслед за будущим российским президентом перебрался в Москву, где они бок о бок работали сначала в администрации президента Ельцина, а затем, когда Путин пошел на повышение в ФСБ, вместе трудились на Лубянке.

Что же касается Степашина, то он, по выражению источника "Профиля" в Госдуме, "говорит на одном языке с представителями власти и давно с ними знаком. Когда Степашин в 1990 году избирался народным депутатом в Верховный Совет РСФСР, а Собчак стал мэром, Путин в Питере занял кресло советника мэра по внешнеэкономическим вопросам. Десять лет спустя, на похоронах Собчака, Степашин был вместе с Путиным и пообещал вернуться в родной город в качестве губернатора. Когда же Путин ему сказал: "Не надо, Сережа, это не твое дело", -- тот согласился и, проведя некоторое время в Думе, возглавил вскоре Счетную палату, где, вероятно, согласно путинской задумке, и должен был пригодиться".

Заметим, кстати, что и рабочие отношения Степашина с нынешним генпрокурором сложились достаточно давно -- еще со времен их совместных поездок на Северный Кавказ, когда Степашин возглавлял МВД, а Устинов был вторым человеком в Генеральной прокуратуре.

Долгие проводы

Во время своего очередного приезда на Северный Кавказ, в Курский район Ставропольского края, где местные жители всерьез натерпелись от чеченских налетчиков, Степашин заявил российским военным, что никаких ограничений по уничтожению бандитов нет, добавив, что это его приказ.

Жесткую патриотическую риторику чеченской проблемы в Кремле решили использовать еще до назначения Степашина премьером (должность всеми тогда рассматривалась не иначе как трамплин в президентское кресло). Да и сам Сергей Вадимович после похищения полномочного представителя в Чечне Геннадия Шпигуна дал перед телекамерами слово офицера вытащить своего товарища из плена. Однако "богатый опыт работы" Степашина на посту председателя ФСК и министра внутренних дел не помог уже назначенному премьеру сдержать слово. Шпигун погиб.

Владимир Жириновский: "Степашин оказался для преемника слабым. Ельцин понял, что он Дагестан не удерживает и при нем начнется гражданская война. Ситуация на Кавказе становилась все хуже и хуже. Степашин же хотел всех примирить. Он не мог применить силу. Его роль была пассивна".

В силу своей склонности к компромиссам Степашин не смог занять жесткую позицию в отношении резко набиравшего предвыборные обороты блока ОВР, куда потоком хлынули губернаторы и лидеры республик. Это не могло не раздражать Ельцина накануне думских выборов. Вместо того чтобы провести зачистку политического поля, приблизить и замкнуть на себе региональные элиты (что и было позже сделано под Путина "Единством"), бывший премьер старался ни с кем не ссориться.

Даже получив указ о назначении его премьером, Степашин изначально не сумел сформировать свой кабинет и "продавить" нужных ему людей в правительство: вместо предложенных им на пост первого вице-премьера Александра Жукова или Михаила Задорнова Ельцин подписал указ о назначении на это место Михаила Касьянова. После же других "антистепашинских" назначений в Белом доме стало очевидно, что премьер декоративный. Однако сам Степашин, как утверждают люди к нему близкие, был иного мнения и за шапку Мономаха бился до конца. Эта его черта, кстати, была отмечена Борисом Ельциным в книге "Президентский марафон".

Из книги Бориса Ельцина "Президентский марафон":

"5 августа. Я вызвал в кабинет Степашина и Волошина. Степашин сразу разволновался, покраснел. "Сергей Вадимович, сегодня я принял решение отправить вас в отставку. Буду предлагать Владимира Владимировича Думе в качестве премьер-министра. А пока прошу вас завизировать указ о назначении Путина первым вице-премьером".

"Борис Николаевич, - с трудом выговорил Степашин, - это решение... преждевременное. Я считаю, что это ошибка".

"Сергей Вадимович, но президент уже принял решение", - заметил Волошин.

"Борис Николаевич, я очень вас прошу... поговорить со мной наедине".

Я кивнул, и мы остались один на один.

И он начал говорить... Говорил долго. Лейтмотивом было одно: "Я всегда был с вами и никогда вас не предавал". Сергей Вадимович вспоминал события 91-го и 93-го годов, события в Буденновске и Красноармейске. Обещал исправить все свои ошибки, немедленно заняться созданием новой партии. Понимая всю бессмысленность этого разговора, я никак не мог прервать Степашина. Все было правильно - верный, честный. Никогда не предавал. И никаких причин для отставки. Кроме одной, самой важной - не тот человек, в нынешней борьбе нужен другой! Но как ему это объяснить?

Вот здесь я почувствовал, что у меня кончается терпение.

"Хорошо, идите, я подумаю", - как можно более спокойно сказал я.

Степашин вышел. В дверях прошептал Волошину: "Что вы тут на меня наговорили? Вы что, с ума сошли, в такой момент?"

Настроение было ужасное.

Вызвал Волошина и зло сказал: "Что вы медлите? Несите указы! Вы же знаете мое решение!"

Он принес указы на подпись.

"Вы Степашину сами скажете об отставке. Я с ним встречаться больше не буду", - сказал я.

Волошин не стал долго спорить. Только заметил: "Борис Николаевич, может быть, подумаете до понедельника... Вы лучше меня знаете, только президент может говорить премьеру об отставке".

Да. Волошин прав. Я решил, что встречу со Степашиным я проведу в понедельник утром...

В восемь часов утра состоялась встреча у меня в Горках - Путин, Аксененко, Степашин, Волошин.

Мы поздоровались со Степашиным, но никому, кроме меня, он руки не подал. Я не стал тянуть: "Сергей Вадимович, я подписал указы о назначении Путина первым вице-премьером и о вашем уходе в отставку". Степашин насупился: "Я этот указ визировать не буду".

Вмешался Аксененко: "Перестаньте, Сергей Вадимович!"

Путин остановил Аксененко: "Николай Емельянович, человеку и так тяжело. Давайте не будем".

"Хорошо, - сказал Степашин. - Я подпишу. Из уважения к вам, Борис Николаевич".

Отставьте меня в покое

Заметим, что Кремль и раньше не особо считался со Степашиным, несмотря на всю его личную преданность, да и сам наш герой привык к превратностям судьбы.

Так, рассказывают, что в декабре 1994 года, во время "наезда" на группу МОСТ людей Коржакова, известного под названием "операция "Мордой в снег", Гусинский, еще не зная, что его преследуют люди из президентской охраны, настолько перепугался, что позвонил заместителю Степашина (тот был председателем ФСК) по Москве Евгению Савостьянову и попросил о помощи. Помощь ФСК не заставила себя долго ждать -- люди Савостьянова быстро прикатили на защиту медиа-магната. И если бы в завязавшейся потасовке один из них не узнал своего знакомого из президентской службы охраны, то уже тогда Степашин мог лишиться должности директора ФСК. Однако сам он отделался лишь легким испугом: из его подчинения был выведено московское управление ФСК и передано ФСО.

Не лучше обстояло дело у Степашина и с решением чеченской проблемы в 1994-м. Ельцин настаивал на более жестких мерах, тем более что к власти в мятежном регионе мог прийти предельно нежелательный для него опальный Хасбулатов. Операция же по захвату Грозного российскими танкистами, оказавшимися в чужом городе без проводников и поддержки пехоты, обернулась очередным позором для ФСК. Тем более, как утверждают люди сведущие, Сергей Вадимович уже отрапортовал тогда Ельцину, выступавшему в Кремле с президентским посланием, о том, что Грозный взят.

Однако справедливости ради стоит отметить, что Степашин все-таки принял участие в судьбе оказавшихся в чеченском плену российских военнослужащих, в то время как все остальные силовики от брошенных в Грозном танкистов отказались.

Сергей Юшенков: "В ноябре 1994 года я ездил в Чечню на встречу с Дудаевым с поручительством Степашина, в котором было написано, что это действительно солдаты российской армии, которые выполняли приказ руководства".

Так или иначе, но именно из-за Чечни, а точнее, из-за случившегося в 1995-м Буденновска Степашин вынужден был покинуть место силовика и уйти в отставку. О том, что Басаев собирается совершить марш-бросок на российскую территорию, информация имелась, но то, что он пойдет на Буденновск, в ФСК известно не было.

Источник в силовом ведомстве: "Когда Басаев захватил больницу, его брат Ширвани якобы предложил Степашину арестовать себя и собрать всех своих родственников перед больницей, предупредив Шамиля о том, что если он не освободит заложников, то все они (Ширвани и родственники Басаева. -- "Профиль".) будут расстреляны. В противном случае, считал Ширвани, Басаев не сдастся. Однако Степашин отказался от столь дерзкого предложения".

Сергей Вадимович не был готов к принятию столь жестоких решений (этому, видимо, не способствовала и предыдущая его деятельность -- преподавание в Высшем политическом училище МВД СССР). Часть заложников была убита, Басаев же со своей бандой триумфально выехал из Буденновска на предоставленных ему федералами автобусах.

Господа - Головлеву

Но это все о войне. Что же касается нынешней деятельности Сергея Вадимовича, то роль контролера не столь рискованна, тем более что курирует "отстрел" неугодных якобы Путин (и все же первый "выстрел" был сделан в давнего недруга Степашина Николая Аксененко).

Накопанный Степашиным компромат на высших чиновников страны вряд ли стал новостью для самого председателя. Положение его при ельцинском правлении обязывало знать о вороватости и нечистоплотности российского чиновного люда - нынешний борец с коррупцией был председателем ФСК, министром юстиции (на этот пост его предложил Владимир Путин, возглавлявший тогда Главное контрольное управление президента РФ) и министром внутренних дел. Тогда с разоблачительными материалами выступал все больше бывший зампред Счетной палаты Юрий Болдырев. Однако этого питерца Кремль слушать не хотел: во-первых, потому, что время громких дел тогда еще не пришло, а во-вторых, как считает Владимир

Жириновский: "Болдырев - революционер и мог все это подать слишком экстремистски, слишком тяжело. Он готов был играть только первую роль. Степашин более управляемый. Сейчас все будет делаться тихо и спокойно -- через вызовы в кабинеты. Добровольно сдавай должность, сдавай деньги и добровольно уходи в отставку".

В то же время честь и достоинство Шойгу, например, бросился защищать сам генеральный прокурор, объявив на всю страну, что лично к Сергею Кужугетовичу у прокуратуры нет никаких претензий. Говорят, что поступившую в прессу информацию о проверке МЧС министр по чрезвычайным ситуациям назвал в тесном кругу "подставой", якобы призванной помешать ему занять кресло Егора Строева в Совете Федерации.

Однако трудно не согласиться и с тем, что любое министерство можно копнуть, найти нарушения за последние десять лет и привлечь к ответственности его руководителей. А дольше, чем Сергей Кужугетович, в кресле министра еще никто не сидел.

Так или иначе, но, по мнению Владимира Жириновского, "Степашин много лет работал в спецслужбах и правоохранительных органах, и поэтому он хорошо знает ситуацию во всех структурах. Сейчас, возглавив Счетную палату, он и здесь имеет массу информации. При Ельцине была эйфория. Все радовались - демократия, капитализм. А теперь -- как после свадьбы: смотрим, откуда подарочки, где молодожены ночуют. Праздник закончился. Пошли будни. Пошли разборки - МПС, МЧС, депутат".

Кстати, о депутате. То есть о Владимире Головлеве, которому уже упомянутая Генпрокуратура предъявила обвинение в крупных хищениях государственной собственности. Некоторые народные избранники полагают, что приключилась вся эта история исключительно из-за недавно состоявшейся встречи ныне попавшего под уголовную ответственность депутата с находящимся в бегах Борисом Березовским. Однако заметим, что и сам Головлев - фигура весьма интересная и не столь малозначимая в кремлевском раскладе.

Источник в Думе: "Владимир Головлев был заместителем главы администрации Челябинской области в то время, когда первым вице-губернатором работал нынешний вице-премьер российского правительства Виктор Христенко. Головлев -- личный друг нынешнего министра по труду Александра Починка, у которого опальный депутат был доверенным лицом во время выборов в 1990 году в Верховный Совет народных депутатов РСФСР. В Челябинской области Головлев возглавлял Госкомимущество. Говорят, что за период с 1992 по 1993 год, во время массовой приватизации, в Фонд ныне подозреваемого народного избранника сливалась часть акций челябинских предприятий".

Так что не исключено, что в операции с Головлевым Кремль хочет выбить почву из-под Виктора Христенко, который в нынешнем правительстве в ранге вице-премьера контролирует ТЭК. К тому же Христенко, как утверждают чиновники из Белого дома, "вне тусовки". Он умеет отказывать и в нынешней своей должности не слишком удобен крупному бизнесу, ныне близкому к кремлевским кругам.

Если так, то и здесь Степашин может оказать услугу своему коллеге из Генпрокуратуры, проверив, например, администрацию Челябинской области.

Говорят, что когда Сергей Вадимович служил в ФСБ и МВД, он, разговаривая с представителями иных силовых ведомств по телефону, любил заканчивать беседу фразой: "Будем созваниваться. Будем дружить органами". Похоже, что при нынешнем раскладе "дружить органами" Степашину придется не только с Генпрокуратурой, но и с созданным недавно Комитетом финансового мониторинга, где, как утверждает думский источник, без работников ФСБ, отвечающих за расследование теневой части сделок и вкладов, не обойтись.