Кончина Валерия Малышева, "временно отстраненного" от должности петербургского вице-губернатора по представлению Северо-Западной окружной прокуратуры, инициировала за собой стремительное контрнаступление, в которое городская администрация перешла по всему политическому фронту.

Видные смольнинские чиновники через дружественные СМИ поспешили сообщить, что "смерть Валерия Ивановича - это не смерть, а гибель, результат спланированной кампании", организатором которой является "президентский полпред Виктор Черкесов".

Структуры полпредства к такому повороту событий оказались явно не готовы. Комментируя ситуацию "Делу", пресс-секретарь Виктора Черкесова Алексей Буцайло заявил, что "странно слышать подобные необоснованные заявления со стороны представителей горадминистрации. Это просто попытка переложить с больной головы на здоровую: понятно, почему администрация стремится обвинить во всем именно полпреда, но оснований для этого нет никаких. С тем же успехом можно обвинить в произошедшем губернатора, стремящегося убрать из Смольного ненужных ему людей".

Однако то, что городские чиновники решили перейти в открытую атаку, для сотрудников "государева ока" явно оказалось неожиданным: похоже, Смольному впервые за несколько месяцев удалось перехватить у полпредства стратегическую инициативу и заставить "федералов" оправдываться.

Особенно характерно, что случилось это ровно два года спустя после того, как Владимир Яковлев был вторично избран петербургским губернатором, а Виктор Черкесов назначен полномочным представителем президента.

Все эти два года взаимоотношения властных структур складывались весьма странно. Конкуренция между ними существовала вполне реальная, о ней активно сообщали масс-медиа и судачили всевозможные аналитики. Сами же фигуранты в официальных разговорах каждый раз деланно улыбались и привычно отвечали, что никакого противостояния нет - а есть лишь "конструктивное сотрудничество".

Однако на практике результаты этого "конструктивного взаимодействия" для горадминистрации неизменно оказывались проигрышными. Ведь отныне серьезные решения могли лоббироваться и в обход офиса на площади Пролетарской Диктатуры.

Причем одной только потерей монополизма дело не ограничилось: уже осенью 2000-го против чиновников администрации были возбуждены первые громкие дела. И хотя поначалу видные смольнинские чиновники называли происходящее дурной шуткой, кольцо правоохранителей вокруг бывшего штаба революции сжималось с завидным постоянством.

В итоге уголовные дела против видных петербургских бюрократов превратились в неотъемлемую часть муниципальной политической жизни (под следствием по обвинению в коррупции и злоупотреблениях к началу мая оказались четыре вице-губернатора, трое из которых были отстранены от должности), а в Смольном стало как-то не до шуток.

Ведь как можно было бы объяснить возбуждение очередного уголовного дела? Излюбленные фразы про то, что очередной кристальной честности бюрократ пал жертвой спланированной кампании, от частоты употребления уже порядком поднадоели. А ничего нового изобрести никак не удавалось. С другой стороны, и постоянные обвинения в адрес высокопоставленных чиновников без передачи их дел в суд казались все более странными. Любой следующий ход для высоких играющих сторон оказывался проигрышным.

И тут случилось непредвиденное - скончался Валерий Малышев, один из обвиняемых по "коррупционным обвинениям". В тот же день в Смольном начали рассуждать о кампании травли, а в полпредстве не нашли, что ответить.

Однако вряд ли этот "перехват инициативы" окажет решающее влияние на развитие событий в Петербурге. По крайней мере, по нашей информации, окружная прокуратура в настоящий момент "активно разрабатывает" еще одного петербургского вице-губернатора, обвинение которому может быть предъявлено уже в ближайшие недели.

Более того, злопыхатели вновь начали муссировать слухи о скором (чуть ли не в конце мая) переходе Владимира Яковлева "на другую работу" - в руководство российско-белорусским союзом.

Сами по себе подобные слухи не являются откровением и появляются весьма регулярно - однако, по странному совпадению, именно тогда, когда хозяин Смольного чувствует себя максимально неуверенно. В политическом смысле, естественно.