- Что было главной темой на ваших переговорах с таджикскими коллегами?

- Главная проблема, которую мы обсуждали, - это ситуация с переброской наркотиков из Афганистана через Центральную Азию в Россию и Европу. И у Таджикистана, и у России есть возможности для того, чтобы усилить пограничные режимы, по-новому организовать взаимодействие правоохранительных органов. Мы пришли к выводу, что настала пора в корне изменить стратегию подхода к выявлению и пресечению деятельности организованных преступных групп, которые занимаются транспортировкой наркопотоков. Нужно менять стратегию борьбы в целом!

- Каким же образом, если не секрет?

- Особое внимание надо уделить экономическим основам наркобизнеса. Пора заняться выявлением финансовых схем, по которым деньги, заработанные на наркоторговле, превращаются в ценные бумаги, валюту, недвижимость. В практике нашей страны редки случаи, когда финансовые схемы отмывания денег были выявлены и квалифицированы как уголовно наказуемые. Получается, что фундамент, на котором базируется наркоторговля, находится вне зоны внимания государства. Давайте не будем забывать, что есть обиходный термин "наркобизнес" - это криминальный бизнес, огромный и прибыльный. По данным ООН, годовой оборот наркоторговли в мире составляет от 400 до 600 миллиардов, а некоторые исследователи говорят, что он доходит и до триллиона долларов в год. Это выше, чем выручка мировой черной металлургии, автомобилестроения. У нас сегодня, к сожалению, изымается из этого наркооборота очень малая доля. Мировая практика говорит о том, что работа правоохранительных органов и спецслужб может считаться эффективной тогда, когда из наркооборота изымается от 7 до 15 процентов от общего объема произведенного зелья. Но мы пока даже к нижнему порогу, увы, не приблизились. Огромная часть наркотиков через все эти заслоны - таможенные, пограничные, оперативные - сегодня проходит. А потери наркомафии от изъятых грузов возмещаются за счет огромной массы наркотиков, которые проникают в Россию или идут через Россию.

- Есть мнение, что проблему с наркотиками не решить, если не будет пресечено их производство в Афганистане.

- Разумеется. В последнее время и президент России, и президент Таджикистана поднимали эти вопросы в ходе встреч с мировыми лидерами. Надо принимать политические решения для воздействия на власти Афганистана, с тем чтобы они использовали свои возможности для уменьшения посевов опия, а также взяли под контроль территории, где расположены лаборатории по производству героина. Это конкретная задача ближайших месяцев.

- Появилось предложение создать вокруг Афганистана так называемый пояс безопасности. Что это такое?

- Сегодня возникает довольно много идей и предложений, направленных на локализацию афганской наркоугрозы. Например, по линии ООН существует проект повлиять на агрокультуру Афганистана, чтобы местные жители вместо мака выращивали другие сельскохозяйственные культуры. Но несмотря на то что в это вкладываются большие деньги, заметных успехов пока нет. Если же говорить о поясе безопасности, то я бы сослался на такую инициативу международного сообщества, как создание центральноазиатского подразделения управления ООН по наркотикам и преступности. Это позволит координировать деятельность многих государств по установлению заслона на пути наркотиков из Афганистана.

- Означает ли создание государственного комитета, который вы возглавляете, что проблема наркотиков возведена в ранг проблемы государственной безопасности?

- Я бы так сформулировал: не создание комитета возвело ситуацию с распространением наркотиков в ранг проблемы, угрожающей национальной безопасности России, а объективная оценка наркоугрозы стала основной причиной для создания комитета. Это страшная угроза для здоровья нации и основ экономики России. Наркопреступность разъедает и криминализирует общество, приводит к росту числа общеуголовных преступлений, питает терроризм и коррупцию. Создание комитета дает возможность аккумулировать силы, которые есть у государства, для того чтобы эту угрозу сделать, ну, скажем так, не такой масштабной. Если ничего не менять в стратегии борьбы с наркобизнесом, то, уверяю вас, не только цифры - я говорю сейчас о количестве возбужденных уголовных дел или привлеченных к уголовной ответственности преступников - будут поражать наше воображение. Мы буквально на себе почувствуем, что сползаем к серьезному кризису. Как, собственно, и случалось с некоторыми государствами, когда они оказывались беззащитными перед наркоагрессией.

- Сколько человек служит сегодня в вашем ведомстве?

- В соответствии с указом президента 40 тысяч человек, из них около 15 тысяч - это сотрудники, которые выполняют оперативно-следственные задачи. Главная составляющая часть любого правоохранительного органа - это оперативно-следственный блок. Наш комитет состоит из центрального аппарата, развернутого в Москве, и 82 территориальных органов, они есть практически во всех субъектах Федерации. Мы вовсе не механически определяли численность подразделения на территории - все зависит от наркоситуации в каждом конкретном регионе. Кроме выходцев из системы МВД, у нас работают бывшие сотрудники налоговой полиции, ФСБ, пограничной службы, таможенного комитета. Мы привлекли даже специалистов из здравоохранения, потому что у нас отдельным, очень большим участком является работа по межведомственному взаимодействию, например, в сфере контроля за легальным рынком наркотиков.

- Предусматриваете ли вы взаимодействие с профильными спецслужбами других государств?

- Мы уделяем этому большое внимание, без такого сотрудничества эффективной борьбы с незаконным оборотом наркотиков не получится. К тому же, и я этого не скрываю, нам есть чему поучиться у коллег. В июле, например, исполнилось 30 лет самому известному в мире антинаркотическому подразделению - американской DEA. Это крупное и авторитетное ведомство, имеющее возможность проводить специальные операции как внутри страны, так и за рубежом. Нельзя не отметить, что у американцев помимо DEA еще 48 ведомств занимаются борьбой с наркотиками! Никто из этой сферы не исключается и не уходит, работая в координации с головным ведомством. Так же в идеале должно быть и у нас: забота милиции - это уличная наркопреступность, роль контрразведки - установление связей наркобизнеса с терроризмом и ликвидация этих связей, задача пограничных служб и таможенных органов - заслон на границе при физическом перемещении наркотиков, роль СВР - информационная работа по выявлению наркоструктур во внешнем мире. А Госнаркоконтроль - координатор, системообразующий орган, а также структура, главной боевой задачей которой является борьба с организованной преступностью в сфере наркоторговли.

- На что планируете делать ставку?

- Мы понимаем, что борьба с малыми сбытчиками малоэффективна. Так, все эти годы по милицейской статистике мы имели большое число выявленных и пресеченных наркопреступлений, но наркобизнес при этом разрастался. Вокруг торговли наркотиками формировалась общеуголовная, экономическая и коррупционная преступность. Мы никак этому не мешали, потому что с оболочкой боролись, а не с механизмом. Но надо иметь в виду, что мы имеем дело с преступностью особого рода. В последнее десятилетие наркосистема как явление, представляющее глобальную мировую угрозу, стала не просто влиять на политическую, экономическую и криминогенную обстановку во многих регионах мира, но и серьезно ее осложнять. И учитывая то, что у преступности нет национальности, а у нашего противника огромные силы и возможности, мы и отражать удар должны, тоже привлекая максимум ресурсов. Поэтому мы ищем новые формы борьбы. Уверен, что они позволят нам лучше отслеживать ситуацию и принимать наиболее эффективные решения при выявлении преступных групп и пресечении их деятельности. Мы будем очень серьезно и на высоком уровне работать против наркогруппировок, имеющих межгосударственные связи, и, конечно, прежде всего на территории нашей страны.