Решение президента страны об отставке кабинета министров вызвало бурю эмоций непосредственно и в военной среде. Кто следующий глава военного ведомства?

Дело в том, что Сергей Иванов (с 24 февраля исполняющий обязанности министра обороны) начиная с октября прошлого года шлет общественности сигнал о том, что военная реформа завершена. Иначе говоря, он свою миссию выполнил, поскольку пришел в Министерство обороны три года назад с планами военного реформирования, которые до того разрабатывал в качестве главы Совета безопасности при президенте России. К тому же на последних стратегических учениях Сергей Иванов весьма эффектно на телеэкране представил Верховному главнокомандующему новое стратегическое супероружие. В последнее время министр обороны заявляет, что армия и флот переходят к плановой модернизации. Теперь дело-де за оснащением Вооруженных сил новыми образцами оружия и боевой техники. Эту точку зрения разделяет и сам Верховный главнокомандующий, о чем он дал понять на пресс-конференции в Плесецке несколько дней назад. Словом, мавр сделал свое дело - мавр может уходить на повышение.

На его место давно претендует начальник Генерального штаба, носящий кроме того титул первого заместителя министра обороны - генерал армии Анатолий Квашнин. За этот пост он боролся еще с экс-министром обороны Игорем Сергеевым главным образом через свои близкие отношения с президентом. Это противостояние сохранилось и с нынешним главой военного ведомства, однако, с учетом уроков прошлого в более закамуфлированной форме. Противоречия вырвались на глаза общественности на конференции Академии военных наук, состоявшейся в начале года. Начальник Генштаба ратовал за свое прямое подчинение Верховному главнокомандующему при поглощении Минобороны структурой Генштаба.

Ответная же речь министра обороны Сергея Иванова больше напоминала некое напутствие перед уходом. С позиции мэтра военной теории он разъяснял генералам, что представляют собой принципы гражданского контроля над силовыми структурами в демократическом обществе. В соответствии с ними Минобороны и есть тот орган политического контроля, который осуществляет связь руководства страны с Генштабом и подчиненными ему военными структурами (подробнее см. "НВО" # 2, 3 с.г.).

Маневр генерала Квашнина, направленный на непосредственное переподчинение Генштаба Кремлю, связан также с тем, что он чувствует горячее дыхание своего соперника в чиновничьей гонке за кресло министра обороны. Это главнокомандующий ВМФ адмирал флота Владимир Куроедов. Соревнование идет не первый год. Владимиру Куроедову судьба то и дело ставит подножки. Не успел адмирал защитить докторскую диссертацию по военно-морской стратегии России (кстати, в присутствии Верховного главнокомандующего, что само по себе свидетельствует о тесных взаимоотношениях), как произошла катастрофа "Курска". Да и на последних стратегических учениях три баллистические ракеты, выпущенные с подводных атомоходов, так и не достигли полигона на Камчатке. Тем не менее президент был удовлетворен, отметив весьма скромно, что были выявлены "как плюсы, так и минусы".

В истории России не было такого случая, чтобы вооруженные силы возглавлял представитель ВМФ. Это и понятно, поскольку в войнах прошлого флот выполнял, как правило, вспомогательные функции. Но сегодня флот приобрел возможность наносить стратегические удары, что несколько меняет его место в общем строю Вооруженных сил. Почему бы не Куроедов - задумываются аналитики. За один лишь "Курск", не говоря уже о тройной стратегической осечке в Баренцевом море, в прежние времена отставка Главкома была бы неизбежной. Да и по нынешним тоже. Тем не менее для командующего Военно-морским флотом ровным счетом ничего не меняется. Значит, приходят к выводу офицеры, слухи о назначении адмирала Куроедова главой военного ведомства не столь уж безосновательны.

И в том, и в другом случае назначение адмирала или генерала на пост министра обороны означало бы откат назад, ко временам советской системы. И вместе с тем полное забвение принципов строительства демократических Вооруженных сил в условиях рыночной экономики.

Может быть перевелись политики на Руси, способные осуществлять руководство силовиками?

Долгое время на пост министра обороны претендовал Андрей Николаев, в прошлом генерал армии. В свое время он занимал должность заместителя начальника Генштаба, затем руководил Пограничными войсками. Последние четыре года возглавлял комитет Госдумы по обороне, но особых лавров и авторитета не снискал. Проиграл последние парламентские выборы, что, по существу, обозначило его забвение как политика правого толка.

В сегодняшней Госдуме наиболее колоритной в военном отношении фигурой можно назвать разве лишь Андрея Кокошина. Он никогда не был генералом, но проработал в качестве первого заместителя министра обороны около пяти лет. Вице-президент Российской академии наук, директор Института проблем международной безопасности РАН, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, член партии "Единая Россия". На его счету пять крупных монографий по военным проблемам. Последняя из них особенно внимательно рассматривает проблемы гражданского контроля над силовыми структурами. В конце 1998 г. возглавлял Совет безопасности РФ, поэтому имел определенные контакты с нынешним президентом, который в то время возглавлял ФСБ. Однако в тесные, дружеские связи они так и не переросли. Отношения остаются в известной мере формальными.

За время довольно-таки продолжительной службы в Минобороны Андрей Кокошин так и остался не понятным для подавляющего большинства офицеров. Принимают его идеи в основном лишь те, кто действительно хотел бы видеть Вооруженные силы, соответствующими новому облику российского государства. В прошлом неоднократно появлялись слухи о нем, как о наиболее приемлемой кандидатуре на пост главы военного ведомства.

Так или иначе назначение на пост министра обороны - прерогатива президента. И кто займет этот пост, станет известно довольно скоро. Кандидаты имеются. Какими мотивами будет руководствоваться "перст указующий" - вот в чем вопрос.