...31 декабря 2002 года, около 14.00, на стол перед одной Очень Важной Персоной в Санкт-Петербурге лёг документ. Рука занесена над бумагой, перо минуту помедлило (глаза бегло пробежались по тексту, содержание которого Очень Важной Персоне и так было известно), и вот под текстом появилась отчетливая подпись. Свершилось. Жители Санкт-Петербурга получили подарок к Новому Году. Это так, не более чем фантазия. Поскольку присутствовать при подписании этой бумаги, смею подозревать, репортёрам вряд ли было позволено. Поэтому нельзя совершенно определённо утверждать, что всё было именно так. Однако факт остается фактом — 31 декабря 2002 года на свет появился документ, который, наряду с некоторыми другими, способен повлиять, ни много ни мало, на общий политический расклад в Санкт-Петербурге. А речь идет о совершенно невинном, на первый взгляд, документе (и не первый он такой, казалось бы)... О распоряжении, в соответствии с которым повысилась плата за проезд в петербургском общественном (в определенных кругах его теперь предпочитают именовать «социальным») транспорте. Но вот то, как и когда появился на свет этот документ, наводит на определенные размышления, да и последствия его появления можно трактовать по-разному... Если и не сам документ, то сообщение пресс-службы Губернатора Санкт-Петербурга по поводу его появления хотелось бы привести полностью: «В целях обеспечения стабильной работы городского пассажирского транспорта, в соответствии с распоряжением от 31.12.2002 года N 2726-ра «О тарифах на проезд в пассажирском транспорте» с 01.01 2003 вводится следующая стоимость проезда: - на социальных маршрутах наземного пассажирского транспорта в автобусах (за исключением пригородных маршрутов), троллейбусах и трамваях в размере 6 рублей. - В метрополитене — 7 рублей за одну поездку или провоз 1 места багажа. - В автобусах общего (городского) типа, работающих на социальных пригородных маршрутах за исключением пригородного маршрута N 510 в размере, не превышающем 91 копейку за каждый километр пробега и 1 рубля 30 копеек — за каждый километр пробега в автобусах с мягкими откидными сидениями. Стоимость всех видов проездных документов длительного пользования (за исключением многоразовых магнитных карт метрополитена) в соответствии с данным распоряжением не изменяется до 15 августа 2003 года». Подписано распоряжение председателем Комитета по транспорту Администрации Санкт-Петербурга Алексеем Чумаком. Вот так. Без излишних эмоций, разъяснений и обоснований: «в целях обеспечения стабильной работы городского пассажирского транспорта». Что тут можно сказать? Первое, что приходит на ум — граждане, опять к нам, не спросясь, залезли в кошельки. Аккурат к Новому году. Готовя этот акт в глубокой — до последнего момента — тайне. Впрочем, ради «стабильной работы городского транспорта» ведь можно и пострадать? Вот только возникает вопрос — а куда пойдут деньги? И так ли необходимо было это повышение именно сейчас? И чем оно, в конце концов, обосновано? На эти вопросы ответа нет. Надеюсь, пока нет. Позже ответственные лица — если захотят — найдут время пообщаться с «электоратом», разъяснить ему, неразумному, ту несомненную пользу, которую он от этого повышения получит. Пока же всех просто поставили перед фактом, не особо размениваясь на такие мелочи, как обоснование своих действий. Ну, с наземным транспортом всё более или менее понятно. Тут — не сомневаюсь ни минуты — повышение платы за проезд будет обосновываться старым проверенным тезисом: «А посмотрите, сколько у нас в городе льготных категорий пассажиров, которые за проезд не платят вообще!». Но при этом общественным (пардон, социальным) транспортном активно пользуются. Вот если бы они все платили... И еще: по статистике в Санкт-Петербурге каждый четвертый житель имеет личный автомобиль. А это — как минимум машина на семью (знаете кто об этом говорил? Правильно: председатель Комитета по транспорту, причем в телекамеру). Впрочем, мне почему-то кажется, что в городе, где покупка десятка-другого новых трамваев или троллейбусов считается поводом не только для серии теле-, радио- и газетных репортажей, но и для созыва митинга (!!!), такую мелочь, как повышение платы за проезд в общественном транспорте можно было бы как-то более внятно обосновать, что ли? Если же это сделано не было... Значит, те, кто принимает подобные решения, жителей города не то что не уважают — в грош не ставят! Что, «пипл» и так «схавает»? Отдельная песня — метрополитен. Очень хочется надеяться, что всячески сражающееся за повышение рентабельности перевозок петербургское метро с повышением размера оплаты получит дополнительный стимул развития. Станции подземки по вечерам будут закрываться чуть позже, освещаться немного лучше, с пересадочных станций исчезнут «лежбища морских котиков» — десятки лиц без определенного места жительства, которые обжили метро с наступлением холодов. Они там спят, едят, ссорятся и мирятся, выясняют отношения — короче, живут своей жизнью на глазах изумленной публики. И чувствуют себя, в отличие от этой самой публики, вполне вольготно. Конечно, выгонять их на мороз — негуманно. Но, может быть, что-нибудь всё же придумают? А еще очень хотелось бы узнать вот что: пару месяцев тому назад на станциях метро появились «люди в синем». Я имею в виду строгих дяденек с переговорными устройствами, которые дежурят возле турникетов. Приглядывают, по-видимому, за порядком. В основном, за теми, кто пытается проникнуть в метро «зайцем», попросту перепрыгнув через турникет. Что, надо сказать, молодым людям, при существующей конструкции турникетов, сделать не очень-то сложно. Хотелось бы узнать, что же это всё-таки за дяденьки? Сотрудники метрополитена? Тогда почему они выполняют такие странные функции? Бойцы частного охранного предприятия? Тогда возникают вопросы о том, когда оно появилось, на какие средства финансируется? Члены «добровольной народной дружины»? Но тогда почему их совсем не интересуют пьяные, спящие на скамейках в подземке? Нет пока ответа... Хочется верить, что с притоком средств от пассажиров «социального» транспорта в городскую казну приобретение новеньких, а не подержанных, автобусов, а также трамваев и троллейбусов станет для города вещью настолько обыденной, что будет упоминаться, в лучшем случае, где-нибудь на третьих страницах городских газет... А пока... осмелюсь высказать еще одно предположение: а вдруг появление вышеупомянутого документа на свет говорит о том, что «свита окончательно перестала играть короля», а сам король также бесповоротно потерял надежду оставаться в этом статусе и в дальнейшем? А потому и ему, и свите стало глубочайшим образом... всё равно — кто и что подумает о каких-то там мелких новогодних подарках, преподнесённых городу и горожанам.