Ровно 45 лет назад на Урале в самом обыкновенном трехэтажном свердловском роддоме появилась на свет девочка, о которой спустя несколько десятков лет заговорила вся страна.
     — Поздравляем, у вас дочка, — обрадовали тогда новоявленную мамашу акушерки.
     — Что же я скажу мужу... — произнесла 27-летняя Наина Ельцина и расплакалась. В ее семье все было готово к рождению мальчика — голубая ленточка для конверта, синее одеяло, игрушечный грузовик...
     “Боря ни за что не признает этого ребенка”, — жаловалась подругам Наина перед выходом из больницы.
     Потребовалось совсем немного времени, чтобы молодой Ельцин смирился с фактом рождения дочери. А позже он будет страшно жалеть о том, что не хотел этого ребенка, и всю жизнь будет вымаливать прощение у Татьяны.
     Жизнь главного “серого кардинала” ельцинской эпохи — Татьяны Дьяченко — напоминает дорогу, выходящую из тумана и идущую в туман. О том, что с ней происходит после отставки Б.Н., известно очень немного. Но и то, что происходило в ее детстве и юности, покрыто тайной. В которую удалось проникнуть “МК”.
     
     Как любой мужчина, Борис Николаевич всю жизнь мечтал о наследнике. “Сына непременно Борисом назову”, — говаривал молодой Ельцин. В 1957 году в свердловском роддоме появилась девочка, которую сразу же окрестили Еленой.
     После рождения первой дочери Ельцин передал Наине трогательное письмо со стихами и огромный букет цветов.
     В тот же день он успокоил себя и жену: “Ну и хорошо, что дочка, сын будет вторым”.
     
     — Рождение Лены мы отмечали у Бори дома. Тогда он поклялся: “Мужики, не остановлюсь, пока парня не заделаю”, — вспоминает студенческий друг Ельцина Борис Шапоров. “А если вторая дочка?” — интересовались мы. “Тогда в окно, головой вниз”, — решительно заявил он. Прошло несколько лет, в моем доме раздался телефонный звонок: “Это Боб, ищи Серегу, приезжайте меня спасать — вторая дочь родилась”. Мы с приятелем тут же примчались, Борька чуть не плакал. Раздавили мы тогда бутылочку и начали его успокаивать: “Не переживай, третий точно пацан родится”. Ельцин был неумолим. Пришлось еще выпить. После чего он стукнул кулаком по столу: “Больше не буду “рожать”, а то опять бабы пойдут...”
     — Я-то изначально знала, что второй ребенок у Наи будет девочка, она же верила, что родится парень, — делилась с нами подруга супруги Ельцина Гертруда Горбунова. — У Наи сильно округлился животик, на лицо подруга заметно подурнела, недаром судачат, что девочки забирают красоту. За неделю до родов Наины я намекнула Борису, чтобы он не обольщался по поводу парня и готовил розовый чепчик — родится девка. Так он страшно рассердился и закричал: “Это исключено!”.
     — Борис буквально сник, когда родилась дочь, — продолжает Гертруда Петровна. — Мы удивились, что он так реагирует, ведь роды у Наи были тяжелыми. Она несколько дней в реанимации провела. Даже врач, когда заметила слезы на глазах Наины, упрекнула ее: “Дурочка ты, скажи спасибо, что сама жива осталась”.

     Первую отдельную жилплощадь Ельцины получили на самой окраине города в четырехэтажной “хрущевке” на улице Восьмого Марта. Больше двадцати ордеров на квартиры в том доме разошлись между сотрудниками строительного треста, где тогда работал Борис Николаевич. Ельциным досталась малогабаритная, практически не отапливаемая смежная “двушка” на последнем этаже. На узенькой кухне они еле-еле разместили печку и ванну.
     — У них была самая холодная квартира в доме, — вспоминает соседка по лестничной клетке Клавдия Шерстнева. — Помню, однажды натопила Ная печку (газ в доме провели гораздо позже), заполнила ванну теплой водой и посадила туда Таньку — ей тогда около двух лет было. Присматривать за ней взялась пятилетняя Лена. Пока мы с Наей в комнате болтали, Ленка всю воду из корыта вычерпала, разделась догола и легла на сестру. Когда мы с Найкой прибежали на кухню, Танька была уже вся синяя. Ная в испуге стала за волосы оттягивать Лену и кричать не своим голосом: “Ты что делаешь?!” — “Я титей ее кормлю”, — разревелась та. Хорошо вовремя мы подбежали, иначе придавила бы она Таньку.
     Семьи Шерстневых и Ельциных все выходные проводили вместе.
     — Тогда один выходной день был. У нас существовала традиция — каждое воскресенье мы собирались семьями и готовили пельмени, — рассказывает Клавдия Михайловна. — Боря тесто катал, а мы с Наей пельмени лепили. Я тогда все шутила: “Борь, ну какой из тебя рабочий, шел бы ты лучше на Пушкинскую (где находилась пельменная первого разряда), там платят больше”. Ельцин только посмеивался над моим предложением. Зато Танька тогда все время кричала: “Не волнуйтесь, я подрасту и заработаю много денег. Если папа не хочет пельмешками торговать, я его заменю”.
     Когда родилась Лена, Борис Николаевич сразу поставил жене условие: “Мое дело — деньги в дом приносить, твое — детьми заниматься”. Спустя несколько лет Ельцин занял пост директора домостроительного комбината, тогда-то дети вообще перестали видеть отца. Некоторые соседи по дому в разговоре между собой называли Наину матерью-одиночкой, сочувствовали ей. Ная об этом даже не подозревала. Однажды она с Борисом Николаевичем пошла в ресторан на семейный обед. На следующее утро любопытные соседки завалили поздравлениями Наину Иосифовну: “Милая, мы так рады, что ты наконец-то вышла замуж, и муж у тебя такой хороший. Он так улыбался твоим дочкам!”. Наина ничего не могла понять. “Да это же их папа!” — пожимала она плечами.
     В 1963 году Ельцины переехали в центральную часть города, на проспект Ленина, в новую пятиэтажку. Соседская квартира вскоре стала для дочерей Ельциных вторым домом.
     — Когда девочки подросли, Ная вышла на работу и начала ездить в командировки. За детьми должен был присматривать Боря. Но ему было не до семейных хлопот. В семь утра он уходил из дома и раньше одиннадцати вечера не возвращался, — вспоминает Екатерина Дягилева. — Так их девчонки постоянно к нам кушать прибегали, уроки делать, иногда ночевать оставались. Я все тогда удивлялась: дети одни, а Борис Николаевич не то что пораньше прийти не мог, но даже не звонил никогда с работы, не интересовался, как там девочки. На родительские собрания в школе всегда Ная ходила, а Борис, по-моему, даже не знал, где школа-то находится. Лишь иногда мог поинтересоваться: “Как там Ленка, Танюшку не обижала?”. Вообще мы всегда замечали, что Боря Таню больше любил. Он ей втихаря от старшей дочери всегда под подушку какие-то сладости подкладывал. Конечно, Лена ревновала отца к сестре и частенько ее из-за этого колотила.
     После стремительного карьерного взлета мужа Наина Иосифовна, чтобы сгладить нервные будни Бориса Николаевича, разыгрывала к его приходу с работы настоящие спектакли. Любимая дочь Татьяна, чтобы порадовать отца, в этих спектаклях получала одну из главных ролей. Все с ликованием встречали папу. С поцелуями и объятиями с него снимали пальто, надевали тапочки. Затем его ждал заранее накрытый стол.

     Девочки росли абсолютно разные. Старшая, Лена, — упрямая, гордая, самолюбивая, вся в отца. Младшая, наоборот, добрая, покладистая, домашняя, “совсем как мама”, замечали соседи.
     — Мы с Наей по очереди ребятишек из детского сада забирали, — рассказывает соседка Ельциных по подъезду. — Прихожу я однажды за Леной, а она стоит вся в слезах и орет: “Где мама? Домой без нее не пойду!”. Оказалось, ее младшей сестре достался листок бумаги для рисования больше, чем ей. Так она из-за этой ерунды такую истерику закатила! И такая Лена была во всем. Всегда хотела, чтобы лучшее доставалось ей. Младшенькая Танечка старалась с ней не спорить.
     Окончили девочки элитную по тем временам свердловскую школу №9 с физико-математическим уклоном.
     — Я хорошо помню Таню. До восьмого класса она была круглой отличницей, — вспоминает учительница географии Галина Стеблова. — Правда, здоровье у нее было слабенькое, в старших классах она сильно болела и практически не посещала школу. Ее освободили от многих экзаменов, поэтому на золотую медаль она не могла претендовать. Меня очень удивляло, что у Тани не было близких подруг, не было людей, к кому бы она проявляла больше теплоты и внимания, ко всем относилась ровно. Всех одноклассников держала на расстоянии. А вообще, она была очень исполнительная. Дважды в год мы ездили всей школой на картошку. Весной — на посадку, осенью — на уборку. Таня не пропустила ни одной поездки. А еще она никогда не переживала из-за оценок. Слишком гордая была, ни разу не плакала, на учителей не обижалась.
     Таня действительно прохладно относилась к своим одноклассникам, возможно, по этой причине многие из них невзлюбили заносчивую девочку.
     — Когда ее отец стал первым секретарем Свердловского обкома, Таня сильно изменилась. Она даже за партой долгое время одна сидела, — делились с нами одноклассники Татьяны. — Однажды кто-то из ребят осмелился написать ей любовную записку, так она ее отдала директору школы. По тем временам это был позор! Парня чуть из школы не выгнали.
     Единственным близким человеком Таня считала своего классного преподавателя Зинаиду Эренбург. Каждый раз, посещая родной город, Таня непременно навещала пожилую женщину.
     — Танечка всегда делилась со мной самым сокровенным, все ее слезы оставались у меня на подушке. Конечно, это были обычные детские переживания, но я до сих пор помню о них, — говорит Зинаида Иосифовна.

     В середине 70-х годов Татьяна Ельцина подала документы в МГУ на недавно открывшийся факультет вычислительной математики и кибернетики.
     — Ну что можно про нее рассказать? — пожимают плечами преподаватели. — Ельцина была незаметной студенткой. По первости жила в общежитии, но на старших курсах в комнате уже не нуждалась, видимо, у нее появилось в столице какое-то жилье. Способности у Ельциной, возможно, были и чуть выше средних, но “двойки” на сессиях случались. Впрочем, пересдачи ее, видимо, особо не беспокоили. Во всяком случае, Таня никогда не обращалась в деканат за разрешением устроиться подработать, даже когда оставалась без стипендии.
     — Как-то было, что Ельцина получала и повышенную стипендию — рублей 56, хотя обычно ее месячный студенческий доход составлял стандартные для того времени 40 рублей. Минус 8 рублей — плата за общежитие. Ни Ленинской стипендии, ни других именных ей не начисляли никогда. Конечно, отец Таню материально поддерживал, иначе бы она не доучилась, — рассказывали репортерам “МК”.
     По словам сотрудников кафедры, Ельцина никогда не была активисткой, не занималась комсомольской работой, хотя ленинские зачеты сдавала благополучно и на картошку ездила исправно.
     — На последнем курсе она вышла замуж за своего однокурсника, Вилена Хайруллина, и вскоре ушла в декрет, поэтому закончила МГУ на год позже своего выпуска, — сообщили на кафедре. — Распределение у нее было свободное, как, впрочем, и у всех молодых мам.
     Татьяна Ельцина окончила факультет вычислительной математики и кибернетики со средним баллом диплома выше 4. За дипломную работу, в которой речь шла о трансформаторах и конденсаторах, Татьяна получила “отлично”, хотя на конкурсе дипломов не победила. Выпускнице Ельциной был вручен диплом с присвоением квалификации “математик, системный программист”. С момента получения синей книжечки Татьяна Борисовна в альма-матер не появлялась, не пришла даже на торжества в честь 25-летия факультета.
     — Мы пытались связаться с ней через бывших однокашников, — вспоминают на кафедре, — но, как оказалось, она ни с кем не поддерживает отношений. А Борис Николаевич как-то был в МГУ. На наш факультет не зашел...

     В КБ “Салют” (составная часть Государственного космического научно-производственного центра им. Хруничева) Татьяна Борисовна Ельцина пришла молодым специалистом.
     — Меня вызвали в отдел кадров, — вспоминал в свое время начальник отдела баллистики доктор технических наук профессор Юрий Александрович Цуриков, — и предложили взять девочку-математика. Было это в ноябре 83-го года. Так в нашем отделе и появилась Таня Ельцина, тогда еще дочь 1-го секретаря Свердловского обкома партии.
     Татьяне сразу же дали непростую работу — заниматься расчетом орбит космических кораблей, которые меняются в зависимости от сезонных отклонений, увеличения солнечной активности и так далее. Она справилась. Далее работа становилась все сложнее и сложнее. Между прочим, программами, которые писала Таня Ельцина, пользуются до сих пор, и они имеют коммерческую цену.
     Обедали сотрудники в отделе. Каждый приносил еду в майонезных баночках, пищу разогревали с помощью кипятильников, готовили на всех салаты из овощей, заваривали чай.
     — Таня Ельцина в еде никогда не отличалась особой привередливостью, даже когда стала дочерью президента. Ее обед состоял из простых блюд — картошка, помидоры, селедочка. Никогда я не видел бутербродов с икрой или, скажем, кураги. Зато угостить она любила, — вспоминают бывшие коллеги Татьяны Борисовны.
     Работа у Ельциной была очень оперативной. Она входила в баллистическую группу поддержки. Это означает, что в случае сбоев при стыковке космических кораблей в течение двух, трех, а то и четырех суток надо было ждать момента, когда удастся помочь кораблю выйти-таки на орбиту. Иногда счет шел на секунды — подан неверный импульс, и от космического корабля стоимостью в сотни миллионов долларов остаются одни воспоминания.
     Ее до сих пор помнят как ценного сотрудника. Была очень вышколена, видимо, это еще детская закалка. Дисциплинированная до крайности, точная, аккуратная. А знаете, положа руку на сердце, я ведь ей недоплачивал... Зарплата Тани составляла всего 180 рублей в месяц.
     Как-то Ельцина обратилась с просьбой отправить ее от предприятия на курсы английского языка. Хотя после их окончания в качестве переводчика выступать всегда отказывалась, ссылаясь на недостаток знаний.
     Не обходилось и без курьезов. На предприятии несколько раз в неделю отправляли инженеров работать в столовую, замещать технический персонал, которого всегда не хватало. Работа была самая что ни на есть грязная — протирать подносы, счищать с тарелок остатки еды, выставлять грязную посуду на мойку. Регулярно ходила работать в столовую и Ельцина.
     А однажды к нам приехал Борис Николаевич, будучи тогда еще первым секретарем Московского горкома. Мы хватились Тани, а ее и нет. Оказывается, именно в тот день ей выпала очередь работать в столовой...
     По свидетельству Юрия Цурикова, Татьяна Борисовна, уже перейдя в статус дочери президента, никогда не пользовалась охраной. А до метро они вместе добирались автобусом.
     Именно в КБ “Салют” Татьяна Борисовна Ельцина нашла свое женское счастье.
     — У меня был аспирант, — вспоминал Юрий Александрович, — Василий Дьяченко, сын нашего главного конструктора Юрия Васильевича Дьяченко. Очень скромный парень. Иногда он приходил к нам в отдел с младшим братом, также сотрудником КБ, Алексеем. И вот не успели мы оглянуться, как стала наша Таня Дьяченко.
     По мнению коллег-мужчин, была она женщиной привлекательной, хотя и не красавицей, умела подкупающе мило улыбнуться. Косметикой пользовалась мало, порою было непонятно — есть ли вообще у нее на лице макияж. Стрижку носила короткую.
     В “Салюте” Татьяна Борисовна Ельцина-Дьяченко проработала одиннадцать лет. Уволилась, видимо, по беременности, а после рождения младшего сына Глеба, как известно, увлеклась совсем другим родом деятельности.
     — Ухожу как из семьи, — сказала она шефу на прощание...

     “Я ухожу...” — сказал Борис Ельцин в канун 2000 года. И ушел. На пенсию — и в историю. Теперь он человек с прошлым, в котором осталась и бурная политическая деятельность его любимой дочери Татьяны.
     Теперь Татьяна Борисовна появляется исключительно в разделах светской хроники — да и то редко. Настоящей ньюсмейкершей она становилась лишь два раза — в 2001 году, когда вышла замуж за Валентина Юмашева, взяв его фамилию. И в апреле 2002-го, когда в одной из самых престижных лондонских клиник родила третьего ребенка (дочку назвали Марией). В этой же клинике, кстати говоря, разродилась и дочь Юмашева от первого брака, ставшая женой магната Дерипаски.
     Из досье “МК”. Старший сын Татьяны, Борис, которому не исполнилось еще и 25 лет, закончил экономический факультет МГУ и сейчас завершает обучение в магистратуре бизнес-школы МГУ. В ближайшем будущем он собирается руководить отделом маркетинга команды Midland-Formula-1, стартующей в гонках “Формулы-1” в 2006 году.
     Глеб Дьяченко, сын Татьяны Борисовны от второго брака, одно время жил у своего отца. Известно, что у мальчика большие проблемы со здоровьем, и мать не могла уделять ему должное внимание.
     После папиной отставки г-жа Дьяченко смотрела в будущее с оптимизмом. “Она выглядела совершенно счастливой. Ничего похожего на горе от потери Кремля нет и в помине. Хорошая спортивная форма. Нет даже припухлостей под глазами” — свидетельство очевидца от 3 января 2000 года. Казалось, Татьяна полностью ушла в личную жизнь — покрасила волосы в каштановый цвет, оделась в жатый шелк и зачастила на разные элитные тусовки. Впрочем, ходили слухи о том, что она пыталась защитить Березовского, а в один прекрасный день избиратели Чукотки обратились к Т.Б. с письмом, в котором просили ее стать депутатом Госдумы. Но, похоже, власти предержащие недвусмысленно дали понять г-же Дьяченко: ее звездный час в политике миновал.
     В кулуарах шепчутся о том, что Татьяна Борисовна — одна из самых богатых женщин Европы, но никаких документальных свидетельств этому широкая публика, увы, не получила. При этом образ жизни ельцинской дочери предполагает большую финансовую свободу. То Т.Б. метеором мелькает на Олимпиаде, то месяцами живет в Англии, то потрошит дорогущие магазины (особенно она любит вещицы с бриллиантами одной известной фирмы). В России же она уединяется в доме на Николиной Горе, который был построен к рождению дочери.
     Круг общения Татьяны Борисовны — олигархи да спортсмены. Говорят, после победы наших теннисистов на Кубке Дэвиса “теннисное лобби” поднесло Юмашевым подарок — “Харлей Дэвидсон” последней модели. Мол, спасибо вам и папе вашему за поддержку тенниса... Знакома Т.Б. и с футболистами “Челси” — продолжающаяся дружба с Романом Абрамовичем позволяет ей бывать на вечеринках, которые олигарх устраивает в честь любимой команды.
     Время от времени Юмашева сопровождает в поездках папу — например, была с ним на Урале, на отдыхе в Китае... Но гораздо веселее, конечно, в Москве, где одно светское мероприятие сменяет другое. Чего только стоят ужин по случаю венчания ельцинской внучки (дочери Елены Окуловой) Маши или день рождения теннисиста Евгения Кафельникова, на котором Т.Б. самолично распоряжалась оформлением грандиозного торта.
     В общем, остается только позавидовать.