Этот человек очень плохо умеет врать. При том что заниматься этим Илье Клебанову, еще недавно вице-премьеру, а теперь министру промышленности, науки и технологий, приходится постоянно. Прежде чем в очередной раз сказать неправду, он долго трет переносицу, внимательно изучает носки собственных ботинок. Фразы цедит через силу, перегружая их уточнениями и деепричастными оборотами. В полной мере этот его недостаток (или достоинство - как посмотреть) проявился в трагические дни гибели "Курска". Президент назначил тогда Илью Иосифовича председателем комиссии по выяснению причин катастрофы, и он умудрился сделать все, чтобы страна поняла - власть не хочет, чтобы правда стала известна.

Сначала вице-премьер твердо стоял на том, что помощь иностранных спасателей России не требуется, страна, мол, располагает всем необходимым для проведения спасательной операции. Это не помешало ему позже заявить: "Разумеется, мы как бы ни от чего не отказывались". В первые дни Клебанов вслед за адмиралами утверждал, что с экипажем лодки установлена связь. Но когда стало очевидно, что это, мягко говоря, не соответствует действительности, принялся вилять: "Та информация, которая шла и которую я получил, когда приехал в Североморск как председатель комиссии по анализу причин, - она оказалась ошибочной не в факте сигнала с лодки, а в его анализе".

Он громоздил одну ложь на другую, все больше запутываясь. Так, пытаясь оправдать преступную пассивность властей в первые дни трагедии, Клебанов не нашел ничего лучшего, как объявить, что руководство страны с самого начала знало - весь экипаж погиб в первые часы катастрофы. Тем самым он выставил президента и его окружение законченными циниками, устроившими кощунственный спектакль со спасательной операцией.

И даже когда Клебанов сообщал позже чистую правду об успешной операции по подъему "Курска", все равно нельзя было отделаться от ощущения, что он по обыкновению лжет. Словом, мало кто из российских руководителей сделал столько для публичной дискредитации власти, сколько удалось сделать Илье Иосифовичу. Посему решение президента освободить Клебанова от хлопотной должности вице-премьера, объявленное в день, когда были официально прекращены следственные действия на "Курске", могло бы выглядеть логичным и справедливым. Однако, когда президент понизил Клебанова в должности (а пост министра промышленности, науки и технологий он сохранил), никто и не вспомнил про "Курск". Всем было ясно: Илья Иосифович проиграл по очкам в бюрократических играх. И он имеет шанс отыграться - теперь ничто не помешает ему заниматься важным государственным делом. А именно: реформировать отечественный военно-промышленный комплекс.

Генезис

В каком-то смысле карьерный взлет Ильи Иосифовича Клебанова во второй половине 90-х обеспечили советские кадровики. Работника с таким отчеством и профилем они предпочитали держать подальше от военных секретов. Придя в тогдашний гигант ВПК Ленинградское оптико-механическое объединение (ЛОМО), Клебанов быстро сделал карьеру, но занимался он производством пресловутых товаров народного потребления. Премии, звезды Героев и лауреатские звания получали создатели приборов для спутников и самонаводящихся боеголовок. Ну а те, кто делал фотоаппараты, театральные бинокли и школьные микроскопы, довольствовались крохами с их стола.

Все изменилось в 1992 году, когда объем военных заказов сразу упал более чем в двадцать раз. Тогдашний генеральный директор ЛОМО дважды Герой Соцтруда Панфилов, пребывавший в уверенности, что на оружие у государства всегда найдутся деньги, оказался не готов к такому повороту событий. Скорее по неопытности, нежели из корысти, он позволил расплодиться при заводе фирмам-посредникам, которые, пользуясь неразберихой, попросту распродавали все, что попадалось под руку, а о сбыте производимого вспоминали в последнюю очередь. Отвечавший за производство гражданской продукции Клебанов в отличие от Панфилова хорошо понимал, что мало произвести товар, нужно еще найти на него покупателя. Эта банальная истина десять лет назад воспринималась как откровение. А сам Илья Иосифович выглядел знатоком рыночной экономики. Неудивительно, что Клебанов был назначен генеральным директором ЛОМО.

Первым делом Илья Иосифович принялся, как он сам выразился, "уничтожать, уничтожать и уничтожать" фирмы-посредники. Вместо коротко стриженных молодцов в малиновых пиджаках на ЛОМО появились крепкие ребята со стертой внешностью, в недорогих отутюженных костюмах. Говорят, что как раз тогда в кабинете гендиректора ЛОМО впервые прозвучала историческая фраза: "Нет лучшей крыши, чем ФСБ".

Около года потребовалось Клебанову, чтобы подготовить объединение к акционированию, которое могло бы привлечь деньги на новое оборудование. Кроме таких "серьезных" держателей акций, как МММ-инвест, в объединение пришли действительно крупные инвесторы. В изложении Ильи Иосифовича вся история выглядит рождественской сказкой: "ОНЭКСИМбанк тогда сидел в глубоком подполье, о нем толком никто ничего не знал. Я сел напротив двух молодых ребят, руководителей банка. Я назвал им цифру инвестиций несколько выше, чем в переговорах с другим серьезным банком, и они согласились". Позже Клебанов неоднократно рассказывал журналистам: особого дохода ЛОМО ОНЭКСИМу тогда не приносил, и банкиры вкладывали в объединение деньги, заботясь исключительно о государственной пользе.

Поверить в это трудно. Злые языки утверждают, что вместе с ОНЭКСИМом в число акционеров ЛОМО вошли несколько офшорных компаний. Обычно именно через такие компании уводятся за границу деньги, выделяемые государством тому или иному предприятию. Взлет ЛОМО и его директора пришелся как раз на тот период, когда глава ОНЭКСИМа Владимир Потанин занимал пост вице-премьера российского правительства. Объединению удалось выиграть несколько серьезных тендеров. Первым был профинансированный Европейским банком реконструкции и развития контракт на поставку оборудования в российские медучреждения. За ним последовал контракт на продажу микроскопов в США. Наконец, ЛОМО получило заказ на сканеры для быстрой обработки бюллетеней, которыми в порядке эксперимента было решено оснастить избирательные участки Москвы и Петербурга.

В 1996 году доход ЛОМО от продажи гражданской продукции составил 4 млн. долларов, что по тем временам было блестящим достижением. Мало того, в том же году при почти нулевом оборонном заказе от таинственных поставок военной продукции набежало 12 млн. долларов. Клебанов разгадал, в чем секрет эффективности менеджера ВПК: надо, чтобы у тебя за спиной стоял важный чиновник.

Звездный час Клебанова наступил 11 августа 1997 года. В тот день Борис Ельцин в очередном своем еженедельном радиообращении отметил, что "в стране есть профессиональные, энергичные, смелые руководящие кадры - наше национальное богатство", и в качестве единственного примера назвал Илью Клебанова.

Те, кому надо, сразу сообразили, что человек с такой репутацией пробьет любой проект. На Илью Иосифовича, как из рога изобилия посыпались предложения. Но к тому времени ему наскучила бурная стихия российского бизнеса и захотелось спокойной чиновничьей карьеры. Соответствующее предложение не заставило себя ждать. Санкт-петербургский губернатор Владимир Яковлев пригласил его на должность зама, и Клебанов немедленно принял это предложение, превратившись из получателя льгот в того, кто их распределяет.

В этом качестве вице-губернатор принял деятельное участие в лицензировании оптовых компаний "на право торговать социально значимыми товарами". В частности, Клебанов повел беспощадную войну с группой "Альянс", объединявшей несколько ликероводочных заводов. В пылу борьбы он даже призвал к введению государственной монополии на производство и сбыт алкоголя. Закончилось все банально: конкуренты "Альянса" получили налоговые и лицензионные льготы.

Активно вмешался вице-губернатор и в скандал вокруг Ленинградского металлического завода. Как тогда повелось, конфликт акционеров привел к тому, что на предприятии образовались два совета директоров и два генеральных директора. Клебанов открыто поддержал в хозяйственном споре одну из сторон да еще направил председателю арбитражного суда Санкт-Петербурга письмо с рекомендацией "учитывать в дальнейшей работе суда позицию администрации Санкт-Петербурга". Можно сказать, предвосхитил внедряемую ныне повсеместно модель взаимоотношений судебной и исполнительной властей.

В этих схватках Илья Иосифович проявил куда больше настойчивости, чем в осуществлении проектов оздоровления экономики Петербурга, с которыми он пришел в Смольный. Идея передать убыточные предприятия федерального подчинения в ведение города была похоронена. Планировавшийся вывод из-под налогообложения простаивающих мощностей санкт-петербургских промышленных гигантов также не был осуществлен.

На вершине

В 1999 году Клебанов неожиданно для всех был назначен вице-премьером, курирующим оборонку. Когда через год Путин стал президентом и на важных государственных постах оказались силовики, вице-премьер прекрасно вписался в их ряды. Клебановские обещания перестроить в рекордные сроки ВПК вполне созвучны их обещаниям в скором времени завершить "антитеррористическую операцию" в Чечне, а также реформировать армию и правоохранительные органы, ничего принципиально не меняя.

На самом-то деле никакого военнопромышленного комплекса в стране уже нет, а есть несколько десятков более или менее успешных предприятий, да и то техника, которую они производят, разработана 15-20 лет назад. Есть также примерно полторы тысячи предприятий, давно переориентировавшихся на выпуск гражданской продукции или вовсе ничего не выпускающих, которые только формально относятся к ВПК, что дает им некоторые налоговые льготы, а также защиту от банкротства.

Взяться за расчистку этих авгиевых конюшен равносильно политическому самоубийству. Клебанов выбрал иной путь. Он принялся доказывать, что военное производство расцветет пышным цветом, как только государство восстановит жесткий контроль над промышленностью. Реформа ВПК по Клебанову - это реформа структур управления. По его инициативе были созданы пять специализированных агентств (авиационно-космическое, по боеприпасам, судостроению, обычным вооружениям и системам управления), задача которых - определять, какие вооружения и кто должен производить, а также осуществлять управление предприятиями ВПК, находящимися в собственности государства.

Единственное, что дала эта новация, - чиновники от ВПК, все последние годы кочевавшие из одного министерства в другое, обрели надежное пристанище. Теперь они занимаются тем, чем занимались в советские годы: пишут никому не нужные программы и сочиняют всевозможные формы отчетности. "Я как увидел в бумагах эти слова - "показатель снижения материалорасходности", так сразу СССР вспомнил, - рассказал корреспонденту "Журнала" один из руководителей Министерства обороны. - Какое дело мне, заказчику, сколько материалов израсходует производитель. Ведь эти материалы он тоже на рынке закупает, и расходовать их рационально в его, а не в моих интересах. Зачем государству лезть туда, где рынок все отрегулирует. Его задача - дать заказ действительно эффективному производителю".

Беда в том, что таковых практически не осталось, и чиновничьи прожекты добивают последних.

За последнее время Илье Клебанову удалось получить президентскую визу на двух чрезвычайно важных программах, реализация которых в любом случае окажет огромное влияние на российскую экономику. Речь о программе реформы военно-промышленного комплекса и концепции развития вооружений и военной техники до 2015 года. В последней, как заявил начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин, просчитано все до штыка.

Стратегический путь - направить максимум всех ресурсов на научно-исследовательские и конструкторские работы (НИОКР) с тем, чтобы уже в следующем десятилетии начать производство оружия нового поколения. В качестве важнейшего пункта Клебанов называет создание истребителя пятого поколения. Однако разработчики программы вооружений признают, что денег катастрофически не хватает даже на НИОКРы. Клебановым предложен выход - для концентрации средств и усилий нужно сделать лучшие военные предприятия ядром отраслевых холдингов, в которые будут включены также конструкторские бюро и производители комплектующих. Таких холдингов, контролируемых государством, должно быть 35-40. В частности, речь идет о концерне "Сухой", куда, помимо головного КБ, должны войти еще заводы, находящиеся в Иркутске и Комсомольске-на-Амуре. Предполагается также создать холдинг систем ПВО. Заметим, что важным компонентом всех этих концернов являются предприятия, которые производят и продают за рубеж старые модификации советской военной техники. Вот их-то экспортные доходы, которые отныне не будут оставаться в регионе, Илья Иосифович желает употребить на разработку оружия пятого поколения - при содействии московских чиновников, которым, по замыслу Клебанова, предстоит стать получателями этих средств "для правильного распределения в интересах государства".

Заявления Клебанова о том, что для создания сверхсовременного истребителя потребуется полтора миллиарда долларов, вызывают смех серьезных специалистов: США истратили на эти цели на порядок большую сумму. Цель Клебанова - отнюдь не создание нового самолета. Российские чиновники просто хотят украсть.

Предприятия сопротивляются как могут. Например, указ о включении авиационного завода в Комсомольске-на-Амуре в единый комплекс "Сухой" был подписан еще в 1996 году, однако до сих пор холдинг не создан. Против был губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев: ведь налоги, которые платил авиационный завод, формировали едва ли не 40 процентов бюджета края. Клебанов пообещал губернаторам, что налоги останутся в регионах, хотя непонятно, как это получится, если контракты будут заключаться головными фирмами, расположенными в Москве.

Впрочем, даже если допустить невозможное - КБ создадут требуемые образцы новейшей техники, вопрос в том, кто ее будет выпускать. Уже сейчас из-за отсутствия серийного производства предприятия ВПК либо стоят, либо переходят на выпуск другой, в большинстве случаев гораздо менее технологичной продукции. Что от них останется через 5-6 лет, бог весть.

Активная "реформаторская" деятельность обеспечивает Клебанову возможность заниматься любимым делом: раздавать льготы одним и создавать трудности другим. Так, все заказы на производство военно-морской техники размещаются сегодня только на верфях Северо-Западного региона. Этот "местный" патриотизм приводит к самым неожиданным, иногда почти трагикомическим ситуациям. К примеру, завод в Комсомольске-на-Амуре уже три года из-за отсутствия средств не может достроить подводную лодку, при том что 80 процентов работ уже выполнено и атомный реактор загружен. Между тем точно такую же лодку заложили недавно в Северодвинске. "Наше счастье, что в Питере нет заводов, где делают истребители, - говорил корреспонденту "Журнала" один из авиационных директоров, - а то мы бы ни одного экспортного заказа не увидели".

Впрочем, и среди питерских предприятий у Ильи Иосифовича есть любимые и не очень. Только что в городе на Неве разразился грандиозный скандал. Несколько месяцев назад Китай сделал миллиардный заказ на производство эсминцев. В этот момент ни у кого, включая и иностранных заказчиков, не было сомнений, что строить корабли будут на "Северной верфи", где обычно реализуются китайские контракты.

Но Илья Клебанов вдруг объявил некий "внутренний тендер" с весьма неясными условиями. В результате заказ достался Балтийскому заводу. Этим обстоятельством оказался немало ошарашен не только Борис Кузык, генеральный директор холдинга "Новые программы и концепции", которому принадлежит "Северная верфь". По некоторым данным, не в восторге и китайцы, чей заказ будет выполняться на предприятии, где строятся корабли, предназначенные для Индии, традиционного военного соперника Пекина. Некоторые полагают, что именно этот скандал и стал поводом для отставки Клебанова. Ведь как раз должность вице-премьера позволяла ему осуществлять эффективную лоббистскую деятельность. А склонность к ней питают практически все высокопоставленные чиновники. Что еще осенью подтвердило поражение Клебанова в борьбе за контроль над концерном ПВО. На состоявшемся в сентябре собрании акционеров концерна "Антей", который должен был войти в холдинг, председателем совета директоров был избран заместитель руководителя администрации президента Виктор Иванов, а не близкий к Клебанову директор Российского агентства систем управления Владимир Симонов.

Можно с уверенностью предположить, что в ближайшем будущем нам предстоит стать свидетелями новых ожесточенных схваток высших российских чиновников за контроль над экспортными доходами предприятий ВПК. Сколько бы они ни заверяли президента, что благодаря торговле оружием на Россию прольется золотой дождь, сами они прекрасно знают: пройдет несколько лет, и нашу морально устаревшую технику перестанут покупать. Стало быть, надо успеть поживиться. Поэтому-то и оттерли Илью Иосифовича более сильные игроки. Но полторы тысячи предприятий ВПК по-прежнему подчиняются ему. И Клебанов уже объявил, что в течение ближайших 10 лет их число будет сокращено наполовину. Одни, кому удастся наладить выпуск гражданской продукции, постараются побыстрее избавиться от государственной опеки, другие, наоборот, будут стремиться как можно дольше получать господдержку. Решения о их дальнейшей судьбе будет принимать Клебанов.