Лениградская Правда
14 DECEMBER 2024, SATURDAY
    ТЕМЫ ДНЯ          НОВОСТИ          ДАЙДЖЕСТ          ИХ НРАВЫ          КТО ЕСТЬ КТО          БУДНИ СЕВЕРО-ЗАПАДА          РЕДАКЦИЯ     
Неумэренная дочка
19.04.2002 00:01
Ксения Собчак. Это имя на слуху у всего столичного бомонда. Пафосная избалованная девочка, заядлая тусовщица, любовница Джабраилова — чего только не судачат об этой весьма популярной персоне. У прессы она ассоциируется сегодня с тремя вещами — скандальной историей с похищением драгоценностей, откровенными снимками в одном глянцевом журнале и сомнительным бойфрендом. В последнее время на светских тусовках Ксения часто появляется в компании своего нового друга — Александра Шусторовича, нью-йоркского бизнесмена, которого ФСБ подозревает в работе на американскую разведку. В России Шусторович известен как несостоявшийся издатель мужского журнала “Penthouse”. В последние годы он переключился на торговлю ювелирными изделиями. Какая же она на самом деле, дочь Анатолия Собчака и Людмилы Нарусовой? — Ксения, насколько мне известно, в Москву ты переехала не так давно. Что заставило тебя покинуть родной Петербург? — Я живу в столице уже полтора года. По понятным причинам мне психологически было очень тяжело оставаться в Питере. Вообще всю свою жизнь я делю на два периода: до того, как умер папа, и после. Я долго не могла прийти в себя, и мне хотелось что-то кардинально поменять. Тогда и поступило предложение перевестись в МГИМО. — Говорят, питерская публика недолюбливала тебя? — Напротив, меня там очень любили. В Северной столице у меня осталось много друзей. Питерское общество меньше, чем московское, поэтому там я знала всех, начиная от булочницы и заканчивая видными деятелями культуры. Все салоны, клубы, рестораны этого города были открыты моими друзьями. Питер — мой дом. — Правда, что во время учебы в школе все срывы уроков приписывали тебе, а если у кого-то в классе заводились вши, учителя в один голос кричали: “Это Собчак принесла”? — Это не совсем так. Просто я поменяла шесть школ. Поэтому у меня никогда не было возможности сойтись с каким-то определенным кругом людей. Я училась в обычных школах, где дети постоянно ставили мне в упрек мое положение. Со мной всегда ходила охрана, родители никуда меня не отпускали, я приезжала и уезжала из школы, естественно, никакие дискотеки и общественные мероприятия не посещала. Я была чужаком. Со мной никто не дружил. Когда я отвечала урок, за каждым моим движением, словом напряженно следил весь класс. Из-за этого у меня выработался огромный комплекс. Я чувствовала, что я не такая, как все, поэтому всеми силами старалась быть ближе к народу. Мне хотелось прокатиться в метро или съесть какую-то жуткую сосиску в тесте вместо того, чтобы нормально пообедать дома. Я мечтала делать вещи, которые для других казались обычными, а для меня были из ряда вон выходящими. Впоследствии меня перевели в частную школу, где учились дети примерно такого же социального положения, как я. Здесь мне удалось найти друзей и понимание, на меня не показывали пальцем и не говорили: “Вон дочка Собчака идет”. Именно тогда я пришла к выводу: люди должны общаться в своей среде. — Охране ты доставляла массу хлопот? — Когда мы встречаемся с моими бывшими охранниками, они смеются и говорят, что со мной прошли самую жесткую школу. После такой практики они могут охранять кого угодно, включая самых высокопоставленных лиц государства. Ведь я постоянно искала удобного случая, чтобы сбежать от них. — Например? — Однажды я попросила их прокатиться в метро. Мы сели в вагон, и в последнюю минуту я успела выскочить. Двери закрылись, я сделала им ручкой. У меня оставалось десять минут, чтобы убежать, пока они доедут до следующей станции и обратно. Также у меня была негласная договоренность с соседом по дому, Сережей Боярским. Он жил на первом этаже, мы — на четвертом. Когда мне нужно было уйти, я приходила к нему в гости, быстро переодевалась, вылезала в окно и убегала. Охрана все это время ждала меня на лестнице в полной уверенности, что я нахожусь в гостях. Вечером по условному стуку Сережа открывал окно, и таким способом я возвращалась. — Когда ты почувствовала себя свободным человеком? — Когда папа проиграл выборы. Я понимала, что это большая травма для него и для нашей семьи, но в душе я была безумно счастлива, потому что наконец-то у меня началась нормальная, полноценная жизнь. — Наверное, в твоем положении тяжело было найти молодого человека? — Тогда о молодом человеке я не думала, ведь мне было всего 14 лет. Хотя, конечно, у меня возникали влюбленности, но все заканчивались слезами. Нравились мне исключительно мальчики-хулиганы, из неблагополучных семей. В любом классе всегда есть самый высокий юноша, про таких говорят: все ушло в рост. Все девочки были в него влюблены. Я не исключение. Любовь не была взаимной. Он постоянно меня чморил по поводу моей охраны и моего образа жизни. — Ты верила тому, что писали газеты про твоего отца? — Когда я прочитала первую статью, мне показалось, что это абсурд. Но когда я взяла в руки сто двадцать первую, честно говоря, засомневалась и... поверила. Я до сих пор не могу себе этого простить, все в жизни этому противоречило. Ведь папу я знала лучше всех. Я каждый день видела его на кухне, слышала, как они с мамой обсуждали финансовые вопросы и какое отношение было у них ко всем черным пиар-кампаниям. И, несмотря на это, я все-таки засомневалась... А потом то же самое случилось со мной. Большинство людей, с которыми я сейчас дружу, говорили мне: “Мы представляли тебя совсем другой, монстром, а не человеком, ведь в прессе проходило столько негатива...” — Помнится, однажды тебя обвинили в употреблении наркотиков? — Газеты осветили мой первый в жизни поход на дискотеку, на которую я со слезами на глазах уговорила маму отпустить меня. Мне было 13 лет. В ночном клубе выступала группа “Агата Кристи” с программой “Опиум”. Наши бдительные спецслужбы решили: раз программа называется “Опиум”, то без опиума там не обойдется. В клуб ворвались люди в масках, с автоматами, всех положили на пол, и начался досмотр. Я была в шоке! У меня тогда ничего не нашли, но для газетчиков это не имело значения, поэтому они написали, что я успела куда-то сбросить десять грамм кокаина. — Это был твой первый и последний поход на дискотеку? — Да. Больше меня не отпускали. Пока мой папа был мэром города, я вообще не тусовалась. Более того, я практически не выходила из дома. В этом нет ничего удивительного, так положено по протоколу. Дочери президента охраняются сегодня точно так же. Например, первый раз я попала в магазин канцтоваров в 14 лет. Это ненормально! — Анатолий Собчак был строгим отцом? — Строгая была мама, она постоянно следила за моей личной жизнью. С папой у нас сложились добрые отношения. Мы много говорили, он любил пофилософствовать, рассказать какие-то интересные исторические факты. — Мама до сих пор следит за твоей личной жизнью? — Сейчас я уже взрослый человек. Она, конечно, в курсе моих романов, но понимает, что вряд ли может повлиять на мой выбор. Другое дело, когда возникают какие-то сложные ситуации, я могу с ней поделиться. — В последнее время много писали о твоем романе с Умаром Джабраиловым. — С Умарчиком у нас сложились очень хорошие отношения, мы давно общаемся и по-настоящему дружим. Но это не роман. У меня всегда были молодые люди, которых он знал, да и рядом с ним постоянно находятся какие-то девочки. Я очень прониклась к этому человеку, потому что во многом он такая же жертва обстоятельств, как и я. Про него тоже пишут разные гадости, совершенно не зная его. — Говорят, что с твоим новым бойфрендом, Александром Шусторовичем, тебя тоже познакомил Умар. Также ходят слухи, что ФСБ подозревает Александра в работе на американскую разведку. — Начнем с того, что Алекс Шусторович, с которым я действительно сейчас встречаюсь, с Умаром познакомился через меня. Знаем мы с Алексом друг друга достаточно давно, и только сейчас наши отношения переросли во что-то большее. Во-вторых, Алекс действительно подданный США, но не все граждане Америки — разведчики. Мы очень смеялись, прочитав такую информацию. — Ксения, тебя смело можно причислить к золотой молодежи. Ты не пропускаешь ни одной модной вечеринки, посещаешь светские тусовки, общаешься со столичным бомондом. Не понаслышке я знаю, что подобные мероприятия не обходятся без кокаина или дорогих спиртных напитков... — Кокаин и алкоголь — уже не модно. Нужно понимать, что я начала тусоваться в 17 лет. А тогда, на мое счастье, мода на наркотики, на рейв отошла, началось другое движение. Уже нет дискотек, на подиуме отсутствует героиновый шик, в клубах люди кушают и общаются. Это мне нравится. На дискотеках меня сегодня не увидишь. Мне это уже неинтересно. — У тебя есть вредные привычки — алкоголь, сигареты? — Я не люблю алкоголь. Если я пью, то коктейли и шампанское. Была дурная привычка — курила, но сейчас бросила. Наркотиков в моей жизни не было никогда, я слишком себя люблю для этого. — Наверняка ты общаешься с детьми высокопоставленных чиновников — например, Борей Ельциным или сыном Яковлева? — Никогда не общалась. Да и желания такого не возникает. Конечно, я знакома с некоторыми детьми высокопоставленных родителей, но они никогда не входили в круг моих друзей. Я считаю, что им очень не повезло в жизни. Расти в знаменитой семье — большое бремя. Это развивает комплекс на всю жизнь, от которого очень трудно избавиться. Тебя постоянно сравнивают с родителями, а достигнуть того уровня, на котором находятся они, очень тяжело. Я вижу, что многих это сломало. И самое главное, эти дети лишены свободы. Поэтому я принимаю всю ту грязь, которую льет на меня пресса. Я готова заплатить такую цену, потому что я имею свободу. Я не собираюсь менять свой образ жизни ради общественного мнения. Я хочу прожить полноценную молодость. Слишком долго я жила в несвободе. — Ты часто влюбляешься? — Нет. А еще я никогда не влюбляюсь с первого взгляда. Отношения со всеми моими молодыми людьми были достаточно долгие и прочные. Также я люблю дружить с мужчинами. Я верю, что, если правильно выстроить отношения, дружить с мальчиками можно. И эти отношения не будут носить сексуальный характер. С мужчинами намного интереснее. В этих отношениях нет зависти, как с подружками, нет сплетен. Поэтому у меня две близкие подруги и огромное количество друзей. — При выборе молодого человека имеет значение его финансовое состояние? — Не буду лукавить, конечно, имеет. Не потому, что деньги сами по себе что-то значат, нет, это бумажки, но они дают возможность посмотреть мир, расширить кругозор, побывать в хороших местах, узнать о хорошей еде. Тот человек, с которым я общаюсь, должен понимать, о чем я говорю, будь то какая-то страна или национальная кухня. Конечно, я общаюсь и с теми, у кого нестабильное материальное положение, но нам друг друга сложнее понять чем людей моего круга. Большую роль для меня играет интеллектуальное развитие человека. — О замужестве еще не думаешь? — Нет. Я еще молоденькая девочка, хочу погулять. А семья, брак — вещи серьезные. — Давай вернемся к нашумевшим делам минувших дней, к краже твоих драгоценностей. Нашли виновных? — Никого не нашли и, я думаю, уже не найдут. Жалко, конечно, ведь украдены очень дорогие и даже бесценные вещи, но это всего-навсего материальные ценности. Я пережила такую травму, что по сравнению с этим любая, даже самая дорогая стекляшка не стоит моих слез. Я не сделала из этого трагедию. — Ты по характеру мамина или папина дочка? — По характеру я больше похожа на маму. Она у меня — агрессивный боец, непробиваемый танк. От папы кроме внешности я переняла рациональный склад ума и вдумчивость. Мама очень эмоциональна, обычно она сначала что-то скажет и только потом начинает думать. — Кто же был главой семьи? — Мои родители — две яркие противоположности, поэтому они всегда дополняли друг друга. Они были партнерами во всем. Это были отношения, где присутствовало все — и ссоры, и советы, и любовь, и страсть. — Недавно ты снялась для одного глянцевого журнала в довольно откровенных нарядах. Это говорит о том, что ты собираешься опробовать на себе профессию фотомодели? — Вот чего-чего, а этого я не хотела никогда. Я снималась много, но с такой откровенностью — впервые. Существует стандартное мнение, что модели не отличаются высоким интеллектом. Это действительно так, и можно понять почему. Ради этих шести фотографий я провела около восьми часов в студии и вышла оттуда с полным ощущением, что у меня от мозгов ничего не осталось. Это случилось после восьми часов. Представляю, какая деградация происходит за несколько лет... — Тебе часто бывает стыдно? — Не часто, но бывает. Но другое дело, когда я по утрам смотрю на себя в зеркало, мне не противно, потому что никаких больших подлостей я не делала. Все мои не очень красивые поступки касались любовных романов. Я не всегда тактично заканчивала отношения с молодыми людьми. Но, в конце концов, в любви правил нет, сердцу не прикажешь, ради жалости нельзя сохранять отношения. Другое дело, это к тебе всегда вернется. — Тебя бросали мужчины? — Только однажды, но это запало на всю оставшуюся жизнь. Я до сих пор вспоминаю те отношения, хотя никаких чувств уже не осталось, но осталось то неприятное ощущение, когда ущемили мое самолюбие. Всех остальных мужчин бросала я. — Ксения, ты ревнива? — Очень. По отношению к родителям и к друзьям. Я большой собственник. У меня есть лучшая подруга, которую я настолько люблю, что ревную даже к ее знакомым. Это не лесбийская любовь, просто она мне близкий человек, и я считаю, что она полностью должна принадлежать мне. Она должна сидеть у меня в шкафу, как любимая игрушка, и больше ни с кем не общаться. Это относится и к моим молодым людям. Я пытаюсь избавиться от этого чувства, но пока не получается. Я сама полностью отдаюсь человеческим отношениям. Я очень преданный друг и пойду до конца с теми людьми, которые мне дороги. Может, поэтому я тоже требую большой отдачи. — Ты приспособленный к жизни человек, могла бы выжить на необитаемом острове? — Я легко подстраиваюсь под окружающих. Если бы я попала на необитаемый остров и там жили бы стаи обезьян или носорогов, я бы могла стать и носорогом, и обезьяной. Я умею чувствовать людей и быть на их волне. С другой стороны, я... настолько неприспособленный к жизни человек, что невозможно передать. Меня избаловало, что я была единственной дочкой в семье. Я совсем не умею готовить. Мое фирменное блюдо — чай из пакетиков, это максимум, на что я способна. Также я никогда не стирала. Я даже не знаю, с какой стороны подходить к этой ужасной стиральной машине. К счастью, всем этим примитивным вещам научиться несложно, в конце концов, это не диссертацию защитить. Наверное, когда жизнь заставит, я буду это делать. — Какие черты характера ты ненавидишь в себе? — Я — скандалистка. Папа был глубоко интеллигентным человеком, любой конфликт мог уладить. Он бывал даже слишком мягок, и люди этим пользовались. Я видела, как ему хамили официанты, шоферы, и он никогда не шел на конфликт. Я не такая. Если мне не тот номер в гостинице дали или не тем накормили в ресторане, я устраиваю страшный скандал, начинаю спорить, кричать и до последнего отстаивать свои права. Я агрессивная девушка и остро реагирую на хамство. Я не тот человек, который подставит левую щеку, — я скорее “око за око”. Если мне нахамят, я могу очень жестко ответить. Когда нужно — матом.
Московский Комсомолец , 19.04.2002

МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:


Логин
Пароль

Архив Ленправды
2024
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
2001
2024
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
05 12
2001
10
2000
10
1999
04
2024
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
2001
2000
1999
1998
1997
1996
1995
1994
1993
10 11
    ТЕМЫ ДНЯ          НОВОСТИ          ДАЙДЖЕСТ          ИХ НРАВЫ          КТО ЕСТЬ КТО          БУДНИ СЕВЕРО-ЗАПАДА          РЕДАКЦИЯ     
© 2001-2024, Ленправда
info@lenpravda.ru