Президент Медведев приехал в Монголию и по ставшей уже классической схеме обменял монгольские долги перед бюджетом на очередную сделку между Монголией и очередной российской государственной корпорацией. Месяца не проходит, чтобы премьер Путин, или вице-премьер Сечин, или президент не приехали в какую-нибудь экзотическую страну и не подписали там что-то судьбоносное.

В июне Медведев в Нигерии подписал классическое нигерийское письмо счастья о «миллиардах долларов», которые Россия инвестирует в строительство газопровода. В июле Сечин пообещал в Венесуэле вложить миллиарды долларов во всю ту нефть, которую Уго Чавес отнял у предыдущих инвесторов; а перед Чавесом о том же самом  — об инвестициях «Роснефти» и «Газпрома» в мексиканский шельф — Игорь Сечин вел переговоры с таким достойным и надежным партнером, как Куба.

Соглашения эти настолько симптоматичны, что служат мерилом нашей внешней политики. Ни с одной вменяемой страной мы подобных переговоров не ведем. Наши друзья — это те страны, с лидерами которых власть договаривается о бабле, а наши враги — это страны, с лидерами которых оно о бабле не может договориться. Ну не может Обама, в отличие от Чавеса, передать Путину вышки в штате Техас, а потом США — у нас мировое зло и четвертый рейх.

Но самое удивительное, что ни одно из этих соглашений не исполнено, причем не из-за экзотических партнеров, а из-за России.

В марте 2006 года Путин списал долги Алжиру в размере 4,7 млрд долларов. В обмен Алжир подписал соглашения с «Газпромом» и «Рособоронэкспортом». Эксперты, и в частности Андрей Илларионов, отметили, что сделка по списанию долгов бюджета в обмен на платежи компаниям, которые возглавляют друзья Путина, по сути, является классическим примером коррупции. Однако «Газпром» попросту не выполнил обещанных работ, а МиГи, поставленные «Рособоронэкспортом», оказались юзаные, и Алжир их вернул.

В январе 2008 года во время визита президента Путина коррумпированное болгарское правительство Сергея Станишева подписало с Путиным соглашения о строительстве «Атомстройэкспортом» АЭС в Белене, нефтепровода Бургас — Александруполис и «Южного потока». Это были более чем невыгодные для Болгарии соглашения: достаточно сказать, что сразу после подписания цена АЭС возросла с 3 млрд до 10 млрд долларов, а нефтепровод, за который Болгария будет получать аж 30 млн евро ежегодно, в случае аварии нанесет ущерб болгарскому туризму на миллиарды. Недавно болгары Станишева вынесли, правительство сменилось, и АЭС с нефтепроводом, похоже, накрылись.

В апреле 2008-го премьер Путин простил Ливии 4,5 млрд долларов долгов в обмен на выгодные контракты, заключенные Ливией с «Газпромом», «Ростехнологиями» и РЖД  — компаниями, которые возглавляют друзья Путина. Эта была та же схема, что в Алжире,  — выплаты бюджету были прощены в обмен на выплаты компаниям друзей. Прошел год с лишним из четырех, за которые Россия должна была построить 500 км дороги от Сирта до Бенгази. И сколько построено?

Путин провозгласил Россию «сырьевой сверхдержавой» после подписания соглашения о строительстве «Северного потока» в 2005  году. Несмотря на то что «Северный поток» — европейский проект, для реализации его использовались те же приемы, что с какой-нибудь Ливией или Венесуэлой. Нужно согласие Германии — нанимаем бывшего канцлера Шредера. Нужно согласие Финляндии — нанимаем бывшего премьера Пааво-Липпонена.

Однако ни Шредер, ни Липпонен, ни дары изумленным шведским экологическим организациям не помогли: «Северный поток» пока не строят. Рухнули надежды на «Южный поток»; канул в небытие проект Прикаспийского газопровода, по которому в Россию должны были пойти дополнительные потоки туркменского газа; подписанное Путиным с Китаем соглашение о строительстве газопровода тоже осталось на бумаге.

И вместо новостей о том, что мы наконец-таки строим «Северный поток», мы слышим бесконечные реляции о новых договорах с Монголией, Нигерией и Альдебараном.

Первое, что бросается в глаза, — есть одна конкретная страна, которой мы подражаем этими проектами. Она называется Китай. Китай воспользовался кризисом, чтобы покупать источники сырья за рубежом, но в отличие от наших китайские проекты работают.

Chinalco вложила 2,2 млрд долларов в перуанские медные рудники в Торомочо. К 2012 году первая партия меди придет на новый терминал в Каллао, ценой 70 млн долларов. В мае Sinopec одолжила Бразилии 10 млрд долларов в обмен на десятилетние поставки нефти по 200 тыс. баррелей в день; китайские компании купили доли в нефтяных полях Эквадора и Венесуэлы. Китай готовится построить НПЗ в Коста-Рике, закончил газопровод из Туркмении и только что предложил 17 млрд долларов за контрольный пакет аргентинской нефтяной компании YPF.

Второе, что бросается в глаза, — в отличие от Китая бенефициарами этих проектов является не сама Россия, а компании, возглавляемые друзьями Путина.

Третье, что бросается в глаза, — у России нет ни технологических, ни финансовых, ни людских ресурсов для осуществления большей части этих проектов в экзотических странах, где инвесторов или грабят, или вовсе едят. Мы подписываем контракты с Нигерией и Монголией в то время, когда от технологической деградации страны происходит разбалансировка турбины на Саяно-Шушенской ГЭС, когда мы не можем самостоятельно освоить Штокман или Ковыкту, а деньги на строительство ВСТО улетают со скоростью большей, чем мы их занимаем у Китая. Эти соглашения не из области экономики. Они из области психологии или психиатрии.

А теперь, собственно, к монголам. Что там Медведев подписал? В мае в Монголию приезжал Владимир Путин и подписал договор о том, что монгольские власти и ОАО РЖД образуют СП, в которое Россия обещала вложить 1,5 млрд долларов, а Монголия  — права на угольное месторождение Таван-Толгой. При этом месторождение Россия тоже не осваивала сама, а находила инвестора. То есть это было замечательное соглашение, согласно которому Россия тратила 1,5 млрд долларов, Монголия — отдавала месторождение, а доставалось все найденному инвестору.

Проблема заключается в том, что Таван-Толгой все-таки осваивать надо; строить железную дорогу надо, а вот везти из Таван-Толгоя уголь на север в Россию — это безу¬мие, когда рядом бездонный жаднорастующий Китай с его портами и заводами. Да и взятки китайцы умеют давать куда лучше наших. Короче, похоже, весь проект СП был использован монголами затем, чтобы выбить лучшие условия у китайцев: условия выбили, и нам указали на дверь.

Теперь, во время визита Медведева, ту же историю, что с углем, монголы, похоже, решили проделать с ураном. Во всяком случае, вместо угля нам теперь обещают урановые месторождения. Проблема в том, что контрольный пакет самого крупного из этих месторождений — Дорнодского — принадлежит канадской компании. Канадцев монголы бы и кинули — но эту компанию недавно купили китайцы…

Добавлю к этой картине один штрих. В нескольких сотнях километров по ту сторону границы от Монголии находится Удокан — гигантский потенциальный промышленный район с гигантскими залежами: Удоканское месторождение; Чинейское месторождение; Апсатское месторождение каменного угля; титаномагнетитовые руды. Район был прекрасно разведан еще в советское время, под разработку его строили БАМ, а планировали ее на начало 2000-х. Разрабатывать его бессмысленно без инфраструктуры, то есть без той же железной дороги.

Может, если у нас есть лишние миллиарды долларов и людские ресурсы, их лучше вложить не в Монголию, не в Венесуэлу, не в Кубу, не в Ливию, не в Нигерию, а в Россию?