Сегодня — ровно два года “Норд-Осту”. 26 октября 2002-го спецназ ФСБ взял штурмом ДК на Дубровке.

Уголовное дело по “Норд-Осту” не закончено до сих пор. Несмотря на двухлетний срок, детали расследования держатся в секрете по-прежнему. 

Сегодня мы раскрываем одну из тайн “Норд-Оста”. Банковскую. Ведь в числе пособников террористов оказались и столичные банкиры. 

Они не только снабжали боевиков деньгами, но и брали к себе на службу. В это невозможно поверить: главарь “Норд-Оста” Руслан Эльмурзаев по кличке Абубакар совершенно официально числился начальником службы безопасности московского “Прима-банка”. Захватывать ДК на Дубровке он вместе со своими подчиненными отправился прямо из офиса “Примы”... 

Могут ли чеченские боевики спокойно раскатывать на броневике по Москве, ничуть не опасаясь милиции и ФСБ? Глупый вопрос, скажете вы, и будете в корне неправы. 

После “Норд-Оста” никто не мог понять: как удалось террористам беспрепятственно, незамеченно подобраться к ДК, провести разведку, завезти оружие. 

Теперь все становится на свои места. Для передвижений по городу члены банды Бараева использовали инкассаторский броневик. Сделать это было совсем несложно, ведь один из главарей “Норд-Оста” — Руслан Эльмурзаев — числился руководителем службы безопасности “Прима-банка”...

Миллионы из подвала В ноябре 2002-го в московское управление Центробанка пришел запрос депутата Госдумы Медведева, к которому обратилась группа вкладчиков “Прима-банка”. Вкладчики жаловались, что банк не возвращает им деньги. 

“Начало краха “Прима-банка” не случайно совпало с трагедией “Норд-Оста”, — писали вкладчики, но никто не придал тогда значения этим словам. Все обнаружилось позже. Уже после того, как банк был признан банкротом, лишен лицензии, а против его руководителей возбудили уголовное дело. Именно тогда к “Прима-банку”, ничем особо до того не выделявшемуся, и пришла настоящая слава... 

...История “Прима-банка” берет свое начало в 91-м. Это был обычный третьесортный банчок, каких по стране тысячи. Больших высот хозяева достичь не смогли и в конце 96-го решили его продать. Новым владельцем “Прима-банка” стал некто Мухарбек Баркинхоев. Поскольку человек этот является одним из главных героев нашего рассказа, надо сказать о нем несколько слов. 

Мухарбек Баширович Баркинхоев родился в Грозном. После перестройки уехал в Москву, занимался всевозможным бизнесом. Учредил больше десятка фирм: “Раушан”, “Колорит”, “Новый Родник”, “Стогар”, “Акцент” и т.д. Первые серьезные деньги Баркинхоев сделал, торгуя автокосметикой. 

А помог ему в этом... Салман Радуев. Так, по крайней мере, утверждает зампред кредитного комитета “Прима-банка” Геннадий Бабаханов. Бабаханов говорит, что Баркинхоев получил через Радуева окно на таможне и, наладив канал, начал зарабатывать огромные средства. 

Зачем Баркинхоеву понадобился свой банк — вопрос сложный. Возможно, сказались чисто кавказские амбиции (банкир — это звучит гордо). А может, посчитал он, что банковская деятельность дает несметные барыши. Или же — это уже чисто наше предположение — у него имелся особый прицел на будущее. Регистрации в Москве у Баркинхоева не было, но это не помешало ему стать в банке председателем совета директоров. 

Председателем правления стал его троюродный брат Муса Гатиев, работавший в банке еще с начала 90-х. При этом вся фактическая власть оставалась в руках Баркинхоева. 

“Все решения по руководству банком принимаются Баркинхоевым М.Б., — прямо сказано в соглашении между Гатиевым и Баркинхоевым. — По его устным указаниям и рекомендациям эти решения Гатиев М.С.-Г. оформляет в виде приказов и распоряжений за своей подписью”. 

Наверное, если бы с самого начала власти заинтересовались странностями в работе “Примы” — слыханное ли дело, владелец банка без московской прописки? — нам бы не пришлось писать этот материал. Но московское управление Центробанка особой бдительностью не страдало. Никто не обратил внимания и на перечень учредителей банка. Было их 37 человек. Большинство прописано в Грозном и Назрани. 

Уже потом, когда начались разбирательства, оказалось, что большинство учредителей о своей банковской карьере никогда и не слышало. “Прошу оставить меня в покое, — написала в ответ на запросы 80-летняя “учредительница” Илюшина, инвалид 2-й группы. — Письма с вашими учредителями мне совершенно не нужны, буду их уничтожать”. 

Аналогичные заявления направили лжеучредители Мезенцева, Киликян, Бортякова (последняя работала продавцом на рынке) и многие другие... 

Но если уж официальные структуры не знали о темных сторонах банковской жизни, то чего можно требовать от простых вкладчиков. При старых владельцах деньги и проценты банк выдавал исправно. В отличие от многих других устоял при дефолте. Да и в местной газете “Калужская застава”, бесплатно распространяемой в Юго-Западном округе (все почтовые ящики завалены), реклама банка шла постоянно. 

Неудивительно, что москвичи доверчиво несли свои кровные сбережения в “Приму”. Неказистый вид — полуподвальное помещение на улице Дмитрия Ульянова — их не смущал, тем паче что банк платил очень приличные проценты. Ставки по рублевым депозитам составляли от 12 до 22% годовых, в валюте — от 6 до 13%. 

Наивные люди не могли и представить, что большинство из них свои деньги назад не получит. И уж тем более не приходило им в голову, что за их счет будет вестись освободительная чеченская война...

Прима террора “Прима-банк” работал по принципу классической пирамиды. Его уставный фонд составлял меньше 100 тысяч долларов. Со старыми вкладчиками он рассчитывался деньгами новых. Рано или поздно — едва только большая часть клиентов пожелает забрать свои вклады назад — эта схема должна была рухнуть. У “Примы” было лишь одно отличие от “МММ”, “Тибета” и других громыхнувших по стране пирамид: ярко выраженный чеченский акцент...

— Чеченским боевикам были нужны деньги, — говорит зампред кредитного комитета “Прима-банка” Геннадий Бабаханов. — Конечно, на них работали и другие банки, но “Прима” была предпочтительней, потому что там сидел их человек — Баркинхоев. Ему сказали прямо: “Мы тебе помогали, теперь настал твой черед”.

В конце 1999-го в офис фирмы “Алтын-Даг”, которую контролировал Баркинхоев (она располагалась рядом с банком, в подвале на улице Кржижановского), ворвался РУБОП. Милицию вызвали жильцы, взбудораженные постоянным присутствием в подвале кавказцев (дело было сразу после московских взрывов, когда эпидемия подозрительности достигла в столице пика). 

— Баркинхоев дико перепугался, — вспоминает бывший уже председатель правления “Примы” Муса Гатиев. — Чудом он сумел забрать из офиса “Алтын-Дага” все лишнее, погрузил в машину. “Документы успел взять?” — спросил я его. “Успел, и не только документы. Пойдем, покажу”. Он открыл багажник, и я обомлел: в ящиках из-под шпаклевки лежали завернутые в тряпки предметы, очень похожие на автоматы и гранаты. Водитель сказал, что везет их в подмосковную деревню Черное... 

Напомним, что именно в деревне Черное Балашихинского района сразу после “Норд-Оста” оперативники накрыли схрон с остатками оружия и боеприпасов: основную часть террористы взяли с собой, на Дубровку. Тогда же был задержан и пособник бандитов Хампаш Собралиев, приговоренный недавно к 15 годам. 

Это не единственное свидетельство связи “Прима-банка” с “Норд-Остом” и боевиками в целом. 

Тот же Гатиев вспоминает, как летом 2002-го одна из сотрудниц отправилась в соседний банк, чтобы обменять крупную партию долларов (такого количества налички в “Приме” не нашлось). Но оказалось, что все до единой купюры — фальшивые. Сотрудница вернулась назад в истерике, Гатиев вышел на шум: 

— Я спрашиваю у Баркинхоева: “В чем дело?”. А он без обиняков говорит: меня чечены попросили обменять 200 тысяч долларов на рубли. “Но у нас в официальной кассе числится всего 28 тысяч. Придет проверка, как объясним, откуда столько денег?” — “Ладно-ладно. Сейчас позвоню, отдам им обратно”. 

Через две недели, 28 июня, Гатиев снова обнаружил в банке крупную сумму фальшивых долларов. Тогда-то он окончательно понял, что с Баркинхоевым нужно прощаться, и подал заявление об уходе. (Следствие, впрочем, считает иначе, утверждая, что Гатиев попросту решил замести следы.)

Но до настоящих испытаний было еще далеко...

Агент 07 Документ, который попал в наши руки, настолько сенсационен, что мы обязаны просто воспроизвести его целиком. 

 “Приказ №4-СБ от 15 октября 2002 года. “О создании Службы безопасности”
     1. Создать службу безопасности КБ “Прима-банк”.
     2. Определить численность службы безопасности в составе 7 человек.
     3. Внести соответствующие изменения в штатное расписание.
     4. Назначить начальником службы безопасности Эльмурзаева Р.
     5. Начальнику службы безопасности внести предложения о персональном составе сотрудников СБ”.

Этот приказ подписал председатель правления “Примы” Пулат Усманов (незадолго до того он сменил Мусу Гатиева). Правда, сам Усманов утверждает, что не помнит, когда подписывал документ, хотя и не отрицает своего автографа. 

— Скорее всего, — объясняет он, — мне подсунул его Баркинхоев. 

А теперь самое интересное: назначенный во главе службы безопасности “Прима-банка” “Эльмурзаев Р.” — это не кто иной, как Руслан Эльмурзаев по кличке Абубакар, фактический главарь террористов в “Норд-Осте”. Именно Эльмурзаев, а отнюдь не Мовсар Бараев, командовал боевиками. Именно с ним вели переговоры Кобзон и Говорухин. 

Никаких сомнений в этом нет, ведь в материалах уголовного дела по “Норд-Осту” имеется и служебное удостоверение (№07-с), выданное Эльмурзаеву накануне теракта. (Это подтвердил нам и бывший конкурсный управляющий “Прима-банка” Владимир Григорьев.) В него вклеена та самая фотография, что красуется на одном из поддельных паспортов, найденных на теле боевика. Вы можете убедиться в этом сами, сравнив оба документа. Правда, в банковском удостоверении имя вписано иное: Ладимир Банхаев. 

К многообразию фамилий Абубакару не привыкать. Банхаев — это как минимум четвертая. В паспортах, найденных при штурме “Норд-Оста”, он значился еще Али Алиевым и Фуадом Хуновым. 

На самом деле его зовут Русланом Абухасановичем Эльмурзаевым. Известно о нем немногое. Родился 15 июня 1973 года в Грозном. Некоторое время служил в милиции. В 1998-м прошел курс диверсионно-террористической подготовки в лагере под Урус-Мартаном. 

Но одно мы знаем теперь точно: перед самым “Норд-Остом” Эльмурзаев был легализован в “Прима-банке”. Не он один. Аналогичные удостоверения получили как минимум двое его подельников — уроженец Веденского района Ахмед Ахметов и житель Грозного, КМС по боксу Турпал Хамзатов. Оба они числились сотрудниками СБ “Прима-банка”. Оба участвовали в захвате ДК. Оба были убиты. 

— Я видел Эльмурзаева дважды, — признается Муса Гатиев. — В 20-х числах сентября я заехал в банк. Они стояли вместе с Баркинхоевым. У нас не принято называть фамилии: Руслан и Руслан. Поговорили. Я еще удивился, насколько хорошо он владеет обстановкой в банке. Потом встретил его еще, и снова с Баркинхоевым. Тогда же увидел и Хамзатова.

Чем больше деталей этого странного, запутанного дела становится нам известно, тем больше появляется вопросов. Зачем, например, “Прима-банку”, где работало всего-то 10 сотрудников, потребовалась служба безопасности из 7 человек? Почему в удостоверении, выданном Абубакару, значилось другое имя? И для чего террористам нужны были эти документы в принципе? 

— Возможно, — предполагают наши источники в спецслужбах, — боевикам требовалось легализоваться, чтобы спокойно ездить по Москве. Кроме того, они использовали банковский броневик для передвижений по городу. Это очень удобно, потому что броневик для проверки никто не остановит. 

О броневике (номерной знак К 333 ТТ 77) рассказывает и Муса Гатиев. Буквально за неделю до штурма, заехав в банк, он увидел, как инкассаторский броневик подъезжает к черному входу фирмы “Алтын-Даг” — той самой фирмы, из которой в 99-м, согласно его же рассказу, Баркинхоев вывозил ящики с оружием. 

— Из подвала вышло несколько людей. Эльмурзаева я не заметил, но Хамзатов был точно: он высокий, его трудно спутать. Они вынесли какие-то ящики, баул, погрузили в машину и тронулись. Я — за ними. С одной остановкой они доехали до улицы Дубровка и остановились рядом с ДК. Простояли где-то полчаса и отправились обратно в банк... 

Нетрудно предположить, что террористы проводили таким образом рекогносцировку на местности — заранее изучали подходы к “Норд-Осту”. В будущем им это очень пригодится, ведь штурм они провели за считанные минуты. 

Наши источники в спецслужбах говорят, что, приехав в Москву, Эльмурзаев, Ахметов и Хамзатов отсиживались как раз в офисе фирмы “Алтын-Даг”. (Гости с Кавказа останавливались там и прежде, благо в офисе имелись и комната отдыха, и даже сауна.) Оттуда они и отправились на дело. После их отъезда полы в офисе оказались вскрыты. Скорее всего там хранили оружие...

Кредит недоверия 

И все-таки: зачем террористу Абубакару выписали удостоверение на другую фамилию, если в официальном приказе он проходил под своей собственной? У нас есть своя версия этой загадки... 

Человек с именем Ладимир Банхаев существует на самом деле. Баркинхоеву он доводится двоюродным братом. 

В начале 90-х Банхаев поселился в Москве. В баркинхоевской фирме “Алтын-Даг” — той самой, в офисе которой жили боевики, — он работал директором. Фирма выпускала пленку для парников. Но в 98-м, перед дефолтом, Банхаев уехал домой, в ингушскую станицу Троицкая. Больше в Москве он не появлялся. 

Тем не менее 26 февраля 2002 года “Прима-банк” заключил с Банхаевым кредитный договор (№61/02-11). Сумма кредита — 23 тысячи долларов. 

Мы внимательно изучили эти документы. Даже непрофессионалам видно, что подпись Банхаева выполнена неумелой рукой: этакая закорючка, воспроизводящая первый слог фамилии. От настоящей подписи Банхаева она отличается разительно. 

13 августа последовал второй договор. Теперь — на 300 тысяч рублей, с той же неумело подделанной подписью. 

Главный бухгалтер “Прима-банка” Дмитрий Найдин утверждает, что оба кредита были выданы по личному указанию председателя правления Усманова. Усманов это опровергает. А Муса Гатиев говорит, что выдать кредиты распорядился Баркинхоев. И получать деньги должен был именно Эльмурзаев. И может быть, даже получил. 

Не здесь ли и зарыта собака? Документы Банхаева нужны были Абубакару, чтобы получить на его имя кредит. Рискнем предположить также, что помимо банковского удостоверения у него могли быть и другие документы на это имя. Эльмурзаев знал, что Банхаев в Москву не приедет, и ничем не рисковал. 

Нечто подобное Абубакар проделал и с паспортом своего друга Фуада Хунова. Когда-то они вместе учились в диверсионной школе, но в 2001-м, в рейде по Кодорскому ущелью, Хунов был тяжело ранен и скоро умер. А его паспорт — но уже с другой фотографией — перекочевал к Эльмурзаеву.

Настоящий полковник 26 октября 2002 года завершилась трагедия “Норд-Оста”. А уже в ноябре московское управление Центробанка начало проверку “Примы”. Поводом к этому послужили многочисленные заявления обманутых вкладчиков. 

Случилось то, что должно было случиться: пирамида рухнула. Более 400 людей остались с носом. Общая сумма похищенных денег превышает миллион долларов. 

— Люди открывали депозит, — объясняют схему аферы в УБЭПе. — Но счета были виртуальными и существовали лишь на бумаге. По бухгалтерской отчетности деньги не проводились. Дивиденды выплачивали за счет новых клиентов. 

В мае прошлого года в банке была введена временная администрация Центробанка. Банкиры встретили ее безо всякой любви, долго тянули время, а под конец Баркинхоев даже избил сотрудника временной администрации, представителя московского управления ЦБ Виктора Калыгина. (“Он бил меня по лицу, — вспоминает Виктор Калыгин, — и все время хохотал. Это было очень похоже на пытки заложников в Чечне, как показывают их по телевизору”.)

Закончилось все тем, что Центробанк отозвал у “Примы” лицензию и в банке было введено внешнее управление. 

Попутно выяснилось, что банкиры банально присваивали себе деньги вкладчиков: пользуясь тем, что основными клиентами были пенсионеры, они занижали суммы вкладов, вписывая в документы другие цифры. 

Следственное управление УВД Юго-Западного округа возбудило уголовное дело по ст. 160 УК РФ — растрата. Правда, следствие ограничилось лишь двумя фигурантами: Мусой Гатиевым и начальницей операционно-кассового отдела Оксаной Донских. Им предъявили обвинение и даже ненадолго задержали. Мухарбек Баркинхоев остался почему-то в стороне. Почему?

— Весной прошлого года, — заявляет Гатиев, — когда стало ясно, что стрелки переведены на меня, я начал писать во все инстанции. Вечером ко мне приехал Баркинхоев. Мы сели в его машину, и он начал мне угрожать: “Прикуси язык. Тебе мало одной растраты? “Норд-Ост”-то захватывали наши люди, и если будешь поднимать шум — ответишь и за терроризм”. Я пытался возражать, но сидевший с ним человек добавил: “Мухарбек — полковник армии Радуева. Он внес большой вклад в освобождение Чечни, и мы в обиду его не дадим”. 

Так и вышло. Баркинхоев некоторое время скрывался, но когда понял, что ему ничего не грозит, вернулся в Москву. Никакого обвинения ему не предъявили. Сейчас он спокойно живет в столице и по-прежнему, наверное, вносит свой вклад в дело освобождения Чечни. 

А 400 с лишним вкладчиков, чьи деньги пошли на это святое дело, безуспешно пишут письма и ходят на митинги. Надеяться им не на что. Когда внешний управляющий пришел в банк, в нем уже ничего не осталось — растащили даже мебель. 

Накладное это занятие — служить освобождению Чечни...

Дремлющее око Лубянки За два года о причастности “Прима-банка” к “Норд-Осту” не было сказано ни слова. Лишь в минувшую пятницу московская прокуратура распространила пресс-релиз, где впервые прозвучало название банка. 

Правда, прокуроры выразились очень осторожно: дескать, следствие отрабатывает причастность банка к финансированию “Норд-Оста” и других терактов в России. 

Мы очень надеемся, что после этого материала причастность такая будет отработана окончательно. Все имеющиеся в нашем распоряжении документы мы готовы передать в прокуратуру и ФСБ по первому же требованию. 

Мы также надеемся, что следствие заинтересуется наконец Мухарбеком Баркинхоевым и этот гражданин окажется там, где и надлежит находиться полковнику радуевской армии. 

К сожалению, надежда эта весьма призрачна, ибо, обратившись в ФСБ, мы получили очень странный ответ. 

“В результате проверки, — написал зам. начальника московского управления ФСБ (подпись, увы, неразборчива), — данных о причастности указанных лиц к НВФ, оказанию им помощи, а также к участию в конкретных терактах не получено”. 

А мы еще чего-то хотим, возмущаемся: почему террористы преспокойно захватывают здания в центре Москвы? При такой работе контрразведки удивительно, что захватывают еще столь мало. 

А значит, броневик, на котором разъезжали по Москве террористы, не просто бесхозно стоит во дворе. Он стоит на запасном пути...