Депутат Законодательного собрания Алексей Ковалев — известный борец за питерскую старину, организатор шумных митингов времен перестройки, убежденнейший демократ — сидел в «Крестах» недолго. Благодаря вмешательству спикера Совета Федерации Сергея Миронова мера пресечения ему изменена — с ареста на подписку о невыезде. Вскоре после освобождения из следственного изолятора господин Ковалев дал «Известиям» небольшое интервью. — Сыдорук лично подписал приказ об изменении меры пресечения. Там сказано, что, учитывая обращения заместителя генерального прокурора Владимира Зубрина, депутатов Законодательного собрания и Совета Федерации, я освобождаюсь под подписку о невыезде, то есть обвинение не снято. Сначала я не хотел подписывать бумагу, поскольку не признаю себя виновным, и долго думал, выходить мне или пойти на принцип и остаться в камере. И я бы остался, если бы жил один. Но у меня дома ребенок... — Что вы теперь будете делать? — Предъявленное мне обвинение не соответствует материалам дела. Они заставили моего по-мощника чистосердечно признаться в том, что он клал в мой стол деньги. Но из этого не следует, что я имел умысел на хищение. Даже если предположить, что признание — правда, хотя это и не так, меня можно обвинить в чем угодно, кроме мошенничества. Потому что я не выбирал подрядчиков, не общался с приемщиками - все это делали государственные чиновники. Я только выделял деньги. Сейчас мы с моим адвокатом будем обжаловать в суде все действия прокуратуры — на-чиная с прослушивания телефо-нов. Они, судя по всему, прослушивали даже переговоры с моим защитником в «Крестах». С 1 июля для того, чтобы арестовать депутата, необходимо решение суда. Коллегия из трех судей должна обсудить этот вопрос с участием самого подозреваемого и его адвоката. Естественно, если бы прокурор пошел с этим делом в суд, ему бы никто не разрешил меня арестовывать. Поэтому он постарался арестовать меня побыстрее. — В каких условиях вас держали в СИЗО? — В обычных — шестиместная камера, 8 квадратных метров, сидят 9 человек. Моими соседями были люди, сидевшие за экономические преступления, в основном — за воровство. Обраща-лись со мной тоже нормально — слава богу, у них не было приказа меня прессовать, как это было в случае с моим помощником. — Как вы думаете, чем был вызван ваш арест? — Они считают, что я — наименее защищенный депутат среди оппозиции, у меня нет ни больших денег, ни высокопоставленных друзей. И меня можно посадить в назидание другим, чтобы запугать их и сделать более покладистыми.